8 сентября 1941 года начался один из самых трагических этапов Великой Отечественной войны – блокада Ленинграда. 872 дня сообщение с «большой землей» поддерживалось по Ладожскому озеру и по воздуху, но не были сломлены дух Ленинградцев и их вера в Победу.

В журнале «Звезда» опубликована рукопись Лидии Леонидовны Слонимской «Блокада» – честное свидетельство о пережитом.

Лидия Слонимская имела право сказать о себе: «Я сильна белой костью, голубой кровью, огненной яростью…»

Лидия Леонидовна Слонимская (20 октября (2 ноября) 1900 – 20 мая 1965) – переводчик, писатель. Родилась в Петербурге в семье полковника Генерального штаба Леонида Карловича Куна и его жены Елены Иосифовны Панэ, внучки О.С. Павлищевой, сестры А.С. Пушкина; жена пушкиниста Александра Леонидовича Слонимского (с 1922 года).

В двадцатые годы работала в Рукописном отделе Пушкинского Дома (ИРЛИ РАН); переводила Т.-М. Рида, Д. Лондона, Т.-Ф. Поуиса, О. де Бальзака, Э. Золя, Ж. Верна, Д. Гарнетта и др.

После эвакуации 14 сентября 1942 года из блокадного Ленинграда в Москву к мужу Л.Л. Слонимская осталась там, пытаясь вылечить больного сына Владимира. После смерти сына в Ленинград не вернулась. По воспоминаниям пушкиниста А.М. Гордина, «на могилу сына Слонимские приходили ежедневно».

12 января 1961 года газета «Московский литератор» (№ 2) поместила заметку «Будем знакомы» о новых членах Союза писателей, среди которых названа и Л.Л. Слонимская. В последние годы жизни Лидия Леонидовна была тяжело больна, ее сразил инсульт. На ее смерть отозвалась «Литературная газета» (1965. 25 мая (№ 62)), выразив соболезнование «друзьям и близким» умершей.

Лидия Леонидовна похоронена в Москве рядом с сыном, мужем и предками по линии Пушкиных на кладбище Донского монастыря у Большого (Нового) собора.

В 1993 году издательство «Пушкинского фонда» выпустило «Дневник Надежды Осиповны и Сергея Львовича Пушкиных в письмах к дочери Ольге Сергеевне Павлищевой. 1828–1835», подготовленный Л.Л. Слонимской (перевод, предисловие, комментарии), который при жизни издать она не смогла. Письма были спасены ею в блокадном Ленинграде и вывезены в Москву. Этот труд посвящен «Памяти сына Владимира Александровича Слонимского, погибшего 3 июля 1944 г. в Москве жертвой блокады Ленинграда – последнего в роде Ольги Сергеевны Пушкиной-Павлищевой».

Во время блокады Ленинграда Л. Л. Слонимская, сильная и страстная натура, была готова пойти на всё – кроме подлости – во имя спасения родных.

Вероятно, пережив время блокады с сентября 1941-го по сентябрь 1942 года, Лидия Леонидовна еще долго пожила бы и не умерла в неполные 65 лет, но ее подкосила смерть единственного сына, с которым, как она пишет, «всю блокадную зиму 1941 – <19>42 гг. преследовала мечта – украсть буханку хлеба». И добавляет: «Но красть было негде».

Воспоминания Л.Л. Слонимской «Блокада» – предельно честные. Они субъективны, как любые мемуары, а иногда и просто несправедливы – в части описания поведения отдельных людей в блокадном Ленинграде, когда не каждому, по убеждению Лидии Леонидовны, удавалось сохранить человеческое достоинство. Автор воспоминаний, говоря о людях, с которыми столкнулась в осажденном городе, часто беспощадна, но она беспощадна и к самой себе и не скрывает, что пережитое, голод («в нашей семье все были тронуты голодным психозом – все в разной мере и каждый по-своему»), как и страх за близких, наложили непоправимый отпечаток на ее психику. Подобные признания присутствуют на страницах и других блокадных дневников и воспоминаний.

Откровенная интонация «Блокады» Слонимской, идущая от любви автора к родному Петербургу-Ленинграду, своим корням, семье и дорогим ей людям, позволяет почувствовать время войны, для описания неимоверно трудное, и попытаться, никого не осуждая, из нашего сегодняшнего времени мысленно поставить себя на место ленинградцев, борющихся за жизнь и своих близких.

«…И муж и я – мы оба убитые люди. Я знаю, что взялась за непосильную задачу. Блокада ждет своего певца – масштабов Достоевского и Блока. Я только описала нашу общую долю бедствий и те картины и встречи, которые попались на моем пути», – заключает Лидия Леонидовна Слонимская.

Поклонимся же низко автору – свидетелю блокады – за этот труд.

Слонимская «считала себя обязанной» нам его оставить.

«Как моряк, я видел на планете достаточно райских уголков. И как писатель всегда знал, что Москва обустроена для нашего байки сочиняющего брата лучше некуда. Но я родился в Ленинграде на берегу Адмиралтейского канала, напротив острова Новая Голландия. Здесь встретил 1942 год студнем из столярного клея. От набережной Лейтенанта Шмидта я первый раз ушел в моря и сюда вернулся после последнего арктического рейса. И я всегда твердо знал, что никогда и ни при каких обстоятельствах не покину могил Смоленского кладбища и Пискаревки…».

Виктор Конецкий. 1998 г.