08.07.2024
«ЧИСТ ДУШОЙ И ЛЮБИТ МОРЕ»
КО ДНЮ СЕМЬИ, ЛЮБВИ И ВЕРНОСТИ
«…разве дружбу должно забыть для любви? Отвечаю – всё то же – виноват! Но кто из нас не был молод? Кто не делал дурачеств? Дай бог, чтобы дурачество такого роду было со мною последнее».
П. С. Нахимов – М. Ф. Рейнеке. 25 января 1827 г.
«Чист душой и любит море».
Адмирал М. П. Лазарев о П. С. Нахимове
«Павел Степанович так и не познал обыкновенной домашности. „Корабельная семья“, что ни говори, не заменит семейного очага. Многие на сей раз пожалеют Нахимова, немногие порадуются за него…»
Юрий Давыдов «Три адмирала» («Нахимов»)
Три года назад на ежегодных декабрьских Чтениях Морского фонда имени Виктора Конецкого «Морские некрополи Санкт-Петербурга» состоялось знакомство с Г.А. Солдатовой: некрополист В.Ю. Савицкий представил Галину Александровну… как праправнучку великого адмирала Павла Степановича Нахимова (1802–1855).
Павел Степанович Нахимов.
Художник А. С. Пруцкий (1901–1977).
Как известно, потомства Павел Степанович не оставил, своими детьми он называл племянников, «кои и наследовали ему». И при жизни Нахимова они, – как дочь брата Сашенька (в замужестве Боссе), – спасали его от «горестного и болезненного одиночества» (из письма брату С.С.Нахимову и его жене от 7 августа 1838 г.) (П.С. Нахимов. Документы и материалы. Т. 1. СПб. 2003. С. 124).
Стоит отметить, что морское начальство до начала XX века всегда поддерживало просьбы и племянников прославленного адмирала, и их детей, – пенсиями и пособиями, – настолько безупречна и благодарна память о Павле Степановиче Нахимове в сердцах моряков.
…Мы встретились вновь с Г.А. Солдатовой весной на Смоленском православном кладбище – она изучает судьбы людей, связанных с семьёй адмирала П.С. Нахимова: её прапрапрабабушка приходилась Павлу Степановичу кузиной.
Благодаря Галине Александровне на Смоленском кладбище появилась именная табличка у могилы младшего брата Нахимова – вице-адмирала С.С. Нахимова (1805–1872), посещается могила его внука С.В. Боссе (?–1873), ведутся архивные изыскания родословной «нахимовской» ветви, имеющей харьковские корни от знаменитых Адамовичей.
Захоронение брата П. С. Нахимова – вице-адмирала С. С. Нахимова
(1805–1872) на Смоленском православном кладбище
В Санкт-Петербурге.
А любовь, конечно, Павел Нахимов в молодые годы познал: в письме другу (ещё со времён их учёбы в Морском кадетском корпусе) М.Ф. Рейнеке (1801–1859), будущему вице-адмиралу, он сообщал о знакомстве в Архангельске с «прелестной особой». Её имя он другу, вероятно, открыл, но в письмах не называл. Офицер, человек Чести!
В 1821 г. мичман Нахимов находился в Архангельске для участия в постройке 36-пушечного фрегата «Крейсер». Корабль строился на Соломбальской верфи под наблюдением капитана II ранга М.П. Лазарева (1788–1851), что определило всю дальнейшую военную судьбу Нахимова.
После смерти Павла Степановича декабрист, выпускник Морского корпуса М.А. Бестужев (1800–1871), вспоминая «самые счастливые дни» своей юности, рассказывал, как в Архангельске на балу после ужина «танцевал и пировал» с Нахимовым. «Я пошёл потом на „Крейсере“ в Кронштадт, а он [Нахимов] был вызван М.П. Лазаревым для кругосветного путешествия» (П.С.Нахимов. Документы и материалы. М.: Воениздат, 1954. С. 616).
На одном из балов Нахимов и встретил девушку, о которой рассказывал другу Рейнеке. Предположительно, то была дочь начальника Архангельского порта.
…Кругосветка на фрегате «Крейсер», под командованием капитана II ранга М.П. Лазарева, из которой Нахимов вернулся лейтенантом, завершилась лишь летом 1825 года. Павел Степанович вновь в Архангельске – в команде строящегося линейного корабля «Азов». Ни тогда ли он сделал попытку сватовства к полюбившейся девице и получил отказ?..
Сам он уверял Михаила Францевича Рейнеке (в письме от 25 января 1927 г.): «…если б я несколько более имел времени видеться с ней, тогда прощай твой бедный Павел без сердца и головы» (П.С. Нахимов. Документы и материалы. Т. 1. СПб. 2003. С.71).
В романе «Жизнь адмирала Нахимова» А.И. Зонин (1901–1962) приписывает Нахимову другую влюблённость: «Не без удовольствия Павел Степанович надевает белый сюртук с капитан-лейтенантскими эполетами и пристегивает кортик. Пальцы касаются ленты георгиевского ордена, и радость пронизывает, как некогда в Архангельске. Эту ленту нашивала Эми, мисс Эми, младшая дочь адмирала Кодрингтона. <…> Подобно большинству скромных влюбленных, он считает своё чувство надёжно спрятанным от чужого глаза».
Британский флотоводец сэр Эдвард Кодрингтон (1770–1851) командовал объединённой англо-франко-русской эскадрой в Наваринском сражении (20 октября 1827), в котором П.С. Нахимов отличился на ЛК «Азов». За отличие в сражении он был награждён орденом Святого Георгия 4-го класса, греческим орденом Спасителя и произведён в капитан-лейтенанты.
…За год до смерти адмирала Нахимова, во время Крымской войны и обороны Севастополя, капитан-лейтенант М.М. Коцебу (1822–1855) удивлялся, наблюдая его в кругу близких людей (из письма от 8 июля 1854 г.): «В П[авле] С[тепановиче] я никогда не подозревал способности быть столь любезным с дамами и особенно, такую привязанность к детям…» (П.С. Нахимов. Документы и материалы. М.: Воениздат, 1954. С. 408).
Михаил Коцебу при этом замечал и другое. Из письма М.Ф. Рейнеке (от 12 октября 1854 г.):
«…П[авел] С[тепанович] как бы ищет смерти, разъезжая под самым убийственным огнём: недавно матросы без церемонии сняли его с лошади и отнесли в место, более безопасное. Он один теперь ездит по линии, воодушевляя своим присутствием и матрос, и солдат» (П.С.Нахимов. Документы и материалы. Т. 2. СПб. 2003. С.75).
«Адмирал Нахимов на севастопольском бастионе».
Художник И. М. Прянишников (1840–1894).
«…Морская служба была для Нахимова не важнейшим делом жизни, каким она была, например, для его учителя Лазарева или для его товарищей Корнилова и Истомина, а единственным делом, – отмечал в очерке «Нахимов» (1940 г.) академик Е.В. Тарле, – иначе говоря: никакой жизни, помимо морской службы, он не знал и знать не хотел, и просто отказывался признавать для себя возможность существования не на военном корабле или не в военном порту. <…> Он говорил, что необходимо, чтобы матросы и офицеры постоянно были заняты, что праздность на судне не допускается, что ежели на корабле работы идут хорошо, то нужно придумывать новые... Офицеры тоже должны быть постоянно заняты. Есть свободное время – пусть занимаются с матросами обучением грамоте или пишут за них письма на родину».
Е.В. Тарле писал: «…От того самого дня, когда французское ядро убило на Малаховом кургане [В.А.] Корнилова, окружающие Нахимова стали замечать в нём твёрдое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось всё яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь»...
…После смерти адмирала П.С. Нахимова (ранение в голову) были учреждены премии его имени для воспитанников Морского кадетского корпуса, его орденские ленты и личные вещи переданы брату Сергею Степановичу.
«Адмирал П. С. Нахимов в своей квартире в Севастополе в гробу
покрытом простреленным ядрами флагом с корабля
„Императрица Мария“, на котором покойный Адмирал
имел свой флаг в сражении при Синопе».
Надпись на литографии В. Ф. Тимма.
«С юности хотелось написать рассказ о П.С. Нахимове, – признавался Виктор Конецкий в эссе «Россия океанская». – У Тарле есть намёк, глухой намёк, что адмирал, поняв невозможность удержать Севастополь, сам искал смерти. Потому и стоял открыто на бастионе, когда по нему прицельно стреляли с полусотни сажен»…
«А вот текст, который я знаю наизусть и трагичнее которого представить трудно, – писал Виктор Конецкий в книге «Среди мифов и рифов». – Он написан больше ста лет назад. В нем пятьдесят слов – письмо-телеграмма:
„Неприятель подступает к городу, в котором весьма мало гарнизона; я в необходимости нахожусь затопить суда вверенной мне эскадры и оставшиеся на них команды с абордажным оружием присоединить к гарнизону Севастополя. Я уверен в командирах, офицерах и командах, что каждый из них будет драться как герой; нас соберется до трех тысяч; сборный пункт на Театральной площади. Адмирал Нахимов“.
Каково было доверие адмирала к народу, матросам, если, отдавая приказ на потопление лучшей эскадры России в разгар войны, он не нуждался в разжевываниях, не нуждался в страховке самого себя пунктами и параграфами.
Вероятно, именно страх перед ответственностью, неверие в свои способности и неверие в способности и интуицию народа порождает многословие в речах и книгах...»
П. С. Нахимов. Литография В. Ф. Тимма (1820–1895).
В подтверждение желания написать о Нахимове ещё один беглый набросок из личного архива писателя. Трудно сказать, каким был бы его рассказ о Павле Степановиче, но абсолютно точно, что писался бы он с любовью, которую Виктор Викторович пронёс к адмиралу через всю свою жизнь. Остаётся только гадать – в уста кого из своих героев писатель вложил бы эти и другие слова:
«Обязательно о Нахимове. Мёртвый штиль на рейде. Стоит на якоре. Остаётся полная неподвижность. И вот на этой неподвижности его характер, его темперамент, его движение внутреннее всё время. Он собирает в кают-компании офицеров. И арбуз приносит. И они его едят. И вот на фоне полной мёртвой тишины …
Уцелевшей эскадрой вышли из боя. Тишина абсолютная. И офицеры, которые напуганы тем, что было … кто уцелел, и тем, что они хоронили сейчас умерших… Хоронили просто в море, а это очень действующее средство. А раненые где-то ещё валяются внизу, корчатся … В кают-компании такая победительная тишина… И входит адмирал с арбузом. Холодильников-то тогда не было. А он этот арбуз специально хранил. Нахимов: ежели победа, то я арбуз поставлю на стол. Он его ставит на стол. Херсонский такой арбуз большой и говорит:
– Господа, прошу вас к десерту.
Вот так будет рассказ происходить. В этот момент он…»
Обрыв страницы.
Татьяна Акулова-Конецкая
МУЗЕЙ АДМИРАЛА П. С. НАХИМОВА В ХМЕЛИТЕ
Музей адмирала П. С. Нахимова.
Близ Вязьмы в Хмелите расположен музей-заповедник А. С. Грибоедова
(старейшая из дворянских усадеб смоленской земли)
и его филиал – музей адмирала П. С. Нахимова.
П. С. Нахимов – уроженец с. Городок Вяземского уезда
Смоленской губернии.
Музей адмирала П. С. Нахимова открыт 5 июля 2002 года,
в день 200-летия со дня рождения адмирала.
Научная концепция экспозиции – А. И. Давыдова и Г. Ф. Симакиной
(близкого друга юности В. В. Конецкого, многолетнего научного сотрудника
музея-заповедника А. С. Пушкина).
На Смоленской земле отчётливо осознаёшь, что любовь к России
у П. С. Нахимова рождалась в этих благословенных красивейших местах, и Родина была «мила сердцу… пленительными воспоминаниями» (Н. М. Карамзин).
Памятник в Вязьме.
Фото: Морской литературно-художественный фонд
фонд имени Виктора Конецкого.
Июль 2024 г.