Библиотека Виктора Конецкого

«Самое загадочное для менясущество - человек нечитающий»

06.06.2022

6 ИЮНЯ – ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ВИКТОРА КОНЕЦКОГО

День рождения

ПОМНИМ. ЛЮБИМ. ЧИТАЕМ

ЧИТАТЕЛИ О ВИКТОРЕ КОНЕЦКОМ

РОМАН МАТКЕВИЧ
историк флота, художник
г. Таллин
ПЕРЕЧИТАЙТЕ КОНЕЦКОГО

«Любовь к морю – детское чувство. Оно не мешает ненавидеть купание. И в этом большой смысл. Нас тянет в огромные пространства вод не потому, что мы водолюбивые существа. Мы можем утонуть даже в бочке дождевой воды. Мы любим не воду, а ощущение свободы, которое дарят моря. Наш плененный дух всегда мечтает о свободе, хотя мы редко даём себе в этом отчёт.» Это написано Конецким в Ленинграде.
20 лет как Виктора Викторовича нет с нами. Автора, прозу которого, когда-то читать и знать считалось быть прогрессивным.
Время неумолимо движется вперёд, но чем оно дальше, тем более – высказанные писателем мысли и философия жизни самого В.В. Конецкого не только остаются актуальными, но и становятся ещё более созвучными с нашей повседневностью. Этим он продолжает быть нам современником. Даже сегодня, когда стало ещё сложнее, а вранья – намного больше, чем при жизни автора морских романов-странствий.
В своих книгах В.В. Конецкий часто приводит исторические события, а мы с вами за один только март 2022 года пронаблюдали, как перед нами прошло всё то, что мы до этого знали, читали и изучали о 1941-м, 1937-м, 1917-м, 1905-м... Словно круг замкнулся.
С чем жить дальше?...
А перечитайте Конецкого. Прислушайтесь к себе. Вернитесь к главному.
2022 г.

ОЛЕГ ХИМАНЫЧ
писатель, историк флота,
г. Северодвинск
«ПУТЬ К ПРИЧАЛУ» ВИКТОРА КОНЕЦКОГО

Виктор Викторович Конецкий – классик поздней советской литературы, профессиональный моряк и писатель.
Впрочем, множество раз перечитав воспоминания его друзей и коллег, узнал, что сам Виктор Викторович определением «писатель-маринист», столь удобным для литературоведов, себя не представлял. Со своего крыла читательского мостика назову его одарённым мастером литературного слова. Тем более, и кистью художника Конецкий владел искусно, как и пером сценариста художественного кино.
Собственно, в кинематографе его имя мне и открылось, когда с небольшим перерывами в начале 1960-х на экраны страны вышли фильмы по его сценариям – комедии «Полосатый рейс» и «Тридцать три», драмы «Если позовёт товарищ» и «Путь к причалу». Мне, тогда подростку, особенно запал на душу «Путь к причалу».
С тех ранних пор и по сегодняшний день этот фильм режиссёра Георгия Данелии смотрел десятки раз – так неотвратимо тянуло и по сию пору тянет меня к этой картине. Позднее, уже сам, работая в кинематографе, много раз пытался разгадать секрет удивительной притягательности этой картины.
У фильма не очень-то замысловатый сюжет, выстроен он на одной из историй в экипаже морского буксира-спасателя «Кола». Там очень правдивые житейские сцены, точно подмеченные профессиональные детали с краткими картинками моряцкого юмора, созвездие актёров: Борис Андреев, Олег Жаков, Валентин Никулин, Бруно Оя, Любовь Соколова, Георгий Вицин, Валерий Бабятинский – по памяти всех, пожалуй, и не назову. А ещё песня Андрея Петрова на стихи Григория Поженяна, которую долго потом распевала вся страна.
Виктор Конецкий не оценивал свой фильм по критериям шедевра, а «классик» нашего кино Андрей Тарковский в своё время вообще усмотрел «гениальность» картины «Путь к причалу» чуть ли не в единственном эпизоде, когда главный герой – боцман Росомаха – проклинает море за свою отчаянно несложившуюся жизнь. Тут скажу – сам Конецкий всегда отличался строгой взыскательностью к своим работам. А с Тарковским не соглашусь – каждый зритель волен видеть и судить по-своему. Скажем, лично меня поражает, насколько всё в фильме аккуратно подмечено и вплотную к месту подогнано. Это, на мой взгляд, и от одарённости режиссёра, и в первую очередь – от досконального знания сценаристом предмета, о котором он повествует. Данное суждение моё из личного опыта – девять лет работал в кинематографе, когда частенько ходил в Арктике, по Севморпути.

Афиша кф. Путь к причалу. 1962 г.

Я ещё застал те благословенные времена, когда страну нашу называли «самой читающей в мире». В судовых библиотеках почти каждого экипажа непременно имелись книги Виктора Конецкого – самого почитаемого во флоте литератора. Более того, моряки, как правило, ещё и «запасались» на длительное плавание литературой, и тогда редко обходилось без книг Конецкого.
Жаль, конечно, с Виктором Викторовичем встретиться не довелось. Разве что однажды на Севморпути шли мы в соседних караванах. И всякий раз, будучи в Арктике, художественное слово Конецкого мне легко вспоминалось. И часто, как признак профессионализма, где его точность в каждом эпизоде, диалоге, в каждом образе и строке.
С детства Виктор Викторович мечтал стать художником. Но не сложилось – в его судьбу решительно вторглась Великая Отечественная. Мальчишкой он застал блокаду Ленинграда, пережил эвакуацию в Среднюю Азию (о тех временах Конецкий тоже пишет точно и трогательно), а в 1944-м, вернувшись в Ленинград, он почти случайно ступил на морскую стезю. В победном 1945 году его, мальчишку, живущего впроголодь, мать отдала в «подготию» (подготовительное училище), где юных курсантов всё же неплохо кормили и готовили для дальнейшего поступления в высшие военно-морские училища.
Штурман Конецкий служил на аварийно-спасательных кораблях Северного флота, не раз выходил в тревожное море, спасал погибавших – то есть, сполна познал, почём фунт морской соли. К тому же периоду относятся и ранние опыты Конецкого в литературе.
Первая книга молодого автора, сборник рассказов «Сквозняк» (1957), вышла после его демобилизации с ВМФ.
В 1960-е годы начинаются и его морские странствия практически по всему свету: Европа, Атлантика, Индийский и Тихий океаны, даже Антарктида, но чаще – работа на Севморпути. И здесь последовательный профессиональный подъём Конецкого по корабельным ступеням: штурман – старпом – дублёр капитана – капитан дальнего плавания. Тогда же от книги к книге крепла его литературная поступь. Сегодня невозможно представить нашу литературу без его основательных трудов: «Солёный лёд», «Морские сны», «Среди мифов и рифов», «Путевые портреты с морским пейзажем», «Никто пути пройденного у нас не отберёт» и ещё многие работы, которые не просто крупные сборники талантливо представленных историй, а плод его впечатлений, воспоминаний, размышлений и, как итог – особой морской философии.
Моя любимая повесть Конецкого – «Завтрашние заботы». Отчасти ещё потому, что в ней точно описан Архангельск 1950-х, каким часто этот город вспоминается и мне, подростку: почти сплошь деревянный, по-своему патриархальный, но живой русский трудяга-город на морском пороге Арктики. И по сей день местными авторами Архангельск тех лет достойно так и не воспет, а вот Конецкому это удалось, а ещё в большей степени его другу – Юрию Казакову.
Ещё в «Завтрашних заботах» Конецкий пишет о тогдашнем Севморпути. Он впервые попал туда с «наяновскими перегонами» речных и малых морских судов через злокозненные льды. Повесть откровенно захватывает, особенно сейчас, когда по Севморпути, как трамваи (будто по расписанию), ходят атомные ледоколы.
Кажется, Лев Аннинский «окрестил» Виктора Конецкого «писателем глобальной тревоги». Это особая ипостась. Из самых глубин патриотической души рвалась его публицистика. Конецкого признавали и свои, и зарубежные читатели (тиражи издавались за границей), его труд отмечали государственными наградами – кажется, четырьмя орденами, он не был диссидентом, но власть его откровенно побаивалась, когда он вдруг слышал неправду.
В литературных кругах за Конецким водилась репутация человека с непростым характером и страстного правдолюба. Его не страшили ни высокие чины, ни почётные президиумы, глядя в глаза, он резал правду любому. Помню, как в очерке «Россия океанская» Конецкий спорил с почивавшим на «перестроечных» лаврах Александром Солженицыным, который видел Россию только равнинной, озёрной страной. Как он дал жёсткую отповедь своему другу Виктору Астафьеву, заявившему – Ленинград следовало сдать немцам, мол, жертв блокады было бы меньше. Он смел писать и Горбачёву, и Ельцину, будучи убеждённым, что власть в России должна быть с «человеческим лицом». А в августе 2000-го, в дни скорбных событий вокруг АПЛ «Курск», в мутной волне версий Конецкий самым первым заявил оцепеневшей от горя стране: «Я связан с морем с 16 лет. Море, Океан требует правды. Если в море я буду врать, то погибну сам и погублю людей, свою команду. Стихия не прощает лжи. Только – правду».
Помню, у книгочеев даже крупные тиражи книг Конецкого расходились в считанные дни и тому свидетель – в библиотеках, чтобы прочесть их, люди записывались в очередь.
Не раз склонял голову у последнего пристанища Виктора Викторовича на Смоленском кладбище Петербурга. На памятнике слова из его одноименной книги: «Никто пути пройденного у нас не отберет». В них и мудрость, и звучат они как итог, и как наставление, нам живущим.
2022 г.

ВЛАДИМИР ЖЕЛТОВ
журналист, фотохудожник
г. Санкт-Петербург
ВИКТОР КОНЕЦКИЙ – ПОЖИЗНЕННО МОЙ

С творчеством Виктора Конецкого я познакомился, не прочтя ни одного написанного им слова. Больше скажу. Я не знал такого писателя. Знал Пушкина, Некрасова – отец любил его цитировать. Конецкого не знал. Да и фамилии такой, пожалуй, не слышал.
В 1961-м, когда я учился в первом классе, на экраны вышел фильм Владимира Фетина «Полосатый рейс», одним из авторов сценария которого был Виктор Конецкий. (Это я узнаю значительно позже.)
Фильм – обалденный, офигенный (возможны и другие эпитеты, характерные для мальчика семи-восьми лет), и не удивительно, что за неделю-другую я посмотрел его раза четыре, прогуливая уроки и выстаивая бесконечные очереди в кассы кинотеатров на Лиговке и Невском. «Полосатый рейс» я знал покадрово, почти наизусть. И сейчас эту картину, как, скажем, «Иронию судьбы» Эльдара Рязанова, смотрю с интересом и большим удовольствием.
В старших классах, готовясь к поступлению в университет, мне вздумалось прочесть избранные произведения всех, даже мало-мальски известных, российских и советских писателей. Читал в алфавитном порядке. Прочел и возведенных на пьедестал, впоследствии с него низвергнутых Сартакова, Бабаевского и иже с ними. Прочел и тех, имена которых ныне, и то не всегда, можно вспомнить только при подсказке Википедии. Кто нынче знает, например, писателя Николая Москвина? (Между прочим, неплохой стилист был.) Конецкого не прочел. Не было его в библиотеке! Как ни спрошу – «Конецкий на руках». Конецкий, как грудной ребенок, постоянно был у кого-то на руках!
Так получилось, что воинский долг Родине я отдал до поступления в университет. Добропорядочные отношения с Советской армией у меня, человека свободолюбивого, расхристанного, не сложились. Но должен сказать, ни до, ни после службы у меня не было возможности столько читать! Боевые дежурства в аппаратных ЗАС (засекречивающей аппаратуры связи) позволяли предаваться чтению часов по восемь, а то и по десять в сутки. К тому же в воинской части 52135 оказалась замечательная библиотека.
Году в 1972-м или в 1973-м на столе библиотекаря среди новых поступлений я увидел книгу «Среди мифов и рифов». Выяснилось: в библиотеке есть и другие книги Виктора Конецкого. Какие, по прошествии полувека, боюсь ошибиться в названиях и изданиях. «Соленый лед» был точно. Очень скоро пришло осознание: Конецкий – мой писатель!
Не стану лукавить и утверждать, как многие часто делают на юбилеях и чествованиях: Конецкий – мой любимый писатель! Да, любимый, но один «из» – из тех (их немного), что мои пожизненно.
В последние годы я все больше читаю художественно-документальную прозу. Понимаю, что это неправильно, но ничего не могу с собой поделать. К тому же, наверное, в силу возраста, я уже не столько читаю книжные новинки, сколько перечитываю то, что хочется.
Глядя на ночь могу взять с полки томик Конецкого, открыть наугад и читать до утра. Для меня он непревзойденный мастер именно художественно-документальной прозы.
Уже десятилетия два, кому и чему быть на прилавках книжных магазинов, определяют издатели. Руководствуются они якобы читательским спросом. Допустим, что это так, но по личному опыту знаю: под издательский камень вода сама не течет. Не сомневаюсь: за то, что всё новые и новые переиздания книг Виктора Конецкого появляются в книжных магазинах, мы должны быть благодарны жене (не вдове!) Виктора Викторовича Татьяне Валентиновне Акуловой.

В.В. Конецкий с женой Татьяной

Изложенное мной выше, в той или иной степени мог бы написать не один мой ровесник. Мне же хочется еще и вспомнить, рассказать что-то такое, что кроме меня никто не сделает. Это непросто, потому что с Виктором Викторовичем знаком я не был. Видел его несколько раз. В августе 1991-го на общегородском митинге на Дворцовой площади. До этого на масштабном собрании борцов за демократию в ДК им. Ленсовета. Еще где-то… когда-то… что называется, прилюдно. И только однажды… Сразу предупреждаю: Виктор Викторович был с женщиной. О том, что она его жена, я не знал – догадался. Не уверен, что Татьяна Валентиновна помнит этот случай.
Итак.
Год 1995-й. Первая половина мая. (Точнее не скажу.) Воскресенье. Середина дня.
Остановка на улице Ленина, между Чкаловским и Малым проспектами, у знаменитого «писательского дома». Затянувшееся ожидание трамвая. Долгое время стоял я в гордом одиночестве. Затем подошли еще двое – мужчина пенсионного возраста, с клюкой, и молодая женщина. Он в сером костюме; на брюках острые стрелочки. Пепельные волосы зачесанные назад. Дымчатые очки. Подмышкой у мужчины красная папка-адрес. Женщина одета «празднично»: на ней не то пелерина, не то пончо из плотной «пальтовой» ткани, шляпка – что-то вроде турецкой фески, из-под которой сзади выбивалось облачко рыжеватых волос. Лакированные туфельки. Все это я зафиксировал в своей памяти после того, как в мужчине узнал Конецкого.
В поведении Виктора Викторовича и его спутницы чувствовалась независимость, свобода действий. Они то стояли рядышком, почти вплотную, то поодаль; расходились безмолвно, когда кто-нибудь из них приближался к краешку тротуара, чтобы посмотреть, не видно ли трамвая со стороны Чкаловского, и на какое-то время там оставался. Сойдясь, тихонько обменивались несколькими фразами. Я не прислушивался, о чем они говорили, но не мог не обратить внимания на уважительное и успокаивающее обращение женщины к Виктору Викторовичу, и несколько резковатое, нервное его к ней. Вероятно, они опаздывали; судя по папочке, на чествование.
А дальше – совсем уж кинематографическая сценка, почти бессловесная – всего-то и прозвучало два слова и междометие!
Из сквера у «писательского дома», со стороны улицы огражденного гранитным парапетом, появилась кошка – самая обыкновенная, «в полосатом купальнике». (Помните, как отдыхающий на пляже герой Василия Ланового принимает тигров за пловцов в полосатых купальниках?) Рыжий окрас позволил мне без особого напряга представить себе ее тигренком. Кошка прошла мимо меня и подошла к Конецкому и его спутнице. Мурлыча, стала выписывать кренделя. Виктор Викторович и его спутница «поговорили» с кошкой, но не гладили. Кошка помурлыкала-помурлыкала и отправилась по своим кошачьим делам. Она торопливо перебежала улицу Ленина, нырнула под арку и скрылась во дворе. Тут же вслед за кошкой под арку забежала невесть откуда взявшаяся собака, обыкновенная дворняга.

В.В. Конецкий

– Витенька, – только и сказала женщина.
Конецкий встрепенулся, секунды ему хватило, чтобы разобраться в обстановке. Выругался:
– У-у, гадина!
И, опираясь на клюку, шагнул на мостовую. Улицу Ленина он переходил стремительно и размашисто – как Петр I на известной картине Валентина Серова. Пройдя арку, Конецкий свернул во двор. Ни собачьего лая, ни кошачьего визга не послышалось, но минуты две-три спустя дворняга выскочила из подворотни и, пугливо озираясь, потрусила по тротуару в сторону Малого проспекта.
Возвращаясь, пустынную улицу Ленина Конецкий переходил неспешно, в движениях его уже не было недавней энергии.
Виктор Викторович, ничего не говоря, положил клюку на парапет, уселся на нее – перевести дух. Спутница его, не произнеся ни слова, опустила руку на плечо Виктора Викторовича.
2022 г.

«Жаль, что такие люди, как Виктор Конецкий, не живут вечно на яву. Спасибо за любовь к морю, спасибо за встречу на т/х “Вацлав Воровский”, спасибо за мою путёвку в моря. Море Вам покрывалом, шум волны вместо райского пения. Пройденного пути у нас никто не отберёт. Вчерашние заботы – это мерзлый лёд».
Виктор Машинский. г. Таганрог. 2022 г.
Из последнего отклика на наши публикации. 




Новости

Все новости

28.03.2024 новое

«”КАК МОРСКАЯ СОЛЬ В КРОВИ…”. ПУШКИН В ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ ВИКТОРА КОНЕЦКОГО»

23.03.2024 новое

СКОРБИМ

19.03.2024 новое

ПАМЯТИ О. ВЛАДИМИРА (РЫБАКОВА)


Архив новостей 2002-2012
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru