Библиотека Виктора Конецкого

«Самое загадочное для менясущество - человек нечитающий»

06.06.2021

6 ИЮНЯ – ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ВИКТОРА КОНЕЦКОГО

ПОМНИМ. ЛЮБИМ. ЧИТАЕМ.

     «…Конецкий писал прекрасные иронические морские повести. На флоте его страшно любили. Что касается его морских баек, написанных в свободно-длинно-изящно-плетённом стиле с, в сущности, бесхитростными сюжетами – слушайте, какое наслаждение получал народ от этих баек! Ведь в жанре практически никто не работал. Ну, разве что Искандер. Но всё-таки его рассказы о детстве – это было несколько другое. Понятно, что есть общее у Конецкого с Искандером. Это одна генерация, всё-таки одно время, одно течение современной прозы того времени. И когда народ читал по первому разу “Петр Ниточкин к вопросу о психологической несовместимости”, – боже мой! – ну, все же валялись, насколько это было смешно, насколько это было славно. И в этом смехе не было абсолютно ничего рыгочущего, это было вот так вот просто смешно».
Михаил Веллер, писатель

      «Из Конецкого вышла целая плеяда: и Александр Покровский с его тоже замечательными морскими байками, и Житинский, который считал себя одним из его учеников, получал у него рекомендацию в Союз писателей и написал об этом рассказ замечательный, и, конечно, Веллер, который находился довольно долго под прямым его влиянием, хотя, естественно, интонации Конецкого он никогда не копировал.
     Конецкий – один из очень немногих людей в русской литературе, которые замечательно умели писать от первого лица и о самом себе – без самолюбования, без трагических нот, с должной долей самоиронии; и при этом это не про себя, а про мир через себя всё-таки. Все эти его полярные записки, которые он писал белыми ночами капитанства, по-моему, великолепны. Его сюжетную прозу я люблю меньше. Не будем забывать ещё, кроме того, то, что он был высококлассным сценаристом. Именно ему принадлежит “Путь к причалу” Данелия, и он же принял решающее участие в гениальном, на мой взгляд, сценарии “Тридцать три”».
Дмитрий Быков, писатель

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

ЧИТАТЕЛИ О ВИКТОРЕ КОНЕЦКОМ
Из неопубликованных воспоминаний и посвящений

…Как-то мой однокашник «писатель» (назовём его Юрой), рассказал, как ему по линии Союза писателей поручили написать отзыв (рецензию) на законченное тогда Конецким литературное произведение (сейчас не помню какое). Он выполнил поручение в срок. Потом купил коньяк, торт и др., надел свою капитанскую форму с обилием золотых позументов (полагаю, как всегда с излишеством) и пошёл к Виктору Викторовичу.
Дверь открыл сам Конецкий – поздоровались, Виктор Викторович вежливо, вопросительно стал смотреть на «Юру» – тот представился, после чего выражение глаз и лица изменились у Конецкого, и он сказал примерно следующее: «Пошёл на …, быстро беги по лестнице, иначе я помогу…»
«Юра» рассказал мне эту сцену, в которой искренне ничего не понял… Я же моментально оценил ситуацию: когда выставляешь свою работу для критики, то и ждёшь её – даже злобную и несправедливую, и это нормально! А когда тебе сластят, то это вызывает… сами догадайтесь…
У Конецкого были недоброжелатели и завистники – они не делают жизнь прекрасной, но укрепляют дух. Юлию Цезарю приходилось нанимать хулителей, чтобы полнее ощутить свою значимость. А Виктор Викторович не нуждался в трате денег по этой «графе расходов».
Герман Адрианов, ветеран ВМФ

Виктор Конецкий. Фото Ф.Р. Лурье

Виктор Конецкий. Фото Феликса Лурье.

***

Военный флот, торговый флот,
Судьба готовит новый взлёт.
Конецкий пишет строчки «в стол»,
Редактор рукопись прочёл
И есть команда: текст в набор!
И «мифы с рифами» в народ ушли,
Чтоб мы читали от души,
И гул прошёл средь моряков:
«Вот это да!» Не надо слов.
Данелия пришёл в восторг.
Сценарий уж почти готов.
Уж «Леваневский» режет лёд,
И Росомаха море бьёт.
Но радость всё ж на всех одна, –
И фильм уж смотрит вся страна.

…Я помню Ваш ночной звонок, –
О чём впоследствии читала, –
Счастливый голос у меня…
Писатель, Вас я обманула:
Счастливой в ночь ту не была –
Ломалась надвое судьба.
Уж эти наши капитаны…
Как нелегко живётся с вами.
…А вот большой и светлый зал:
Колбасьева портрет и Вы на сцене.
О Маринеско был рассказ –
Сидела, слушала б сто раз,
Как шли на подвиг офицеры.
Зал замирал, смеялся, слушал, –
Остались в зале наши души.
Все, как Конецкий прописал.

Спасибо Вам за то, что были!
За книги и за смех вдвоём.
Вы – ленинградский тонкий лирик.
Правдивы были Вы во всём.
Тамара Семёнова. Май 2021 года

…Точность литературных зарисовок Конецкого поражает! Мы в разное время плавали с ним на однотипных пассажирских теплоходах, я на «Михаиле Калинине», а он – на «Вацлаве Воровском» («sister-ship», как сказали бы англичане). Сейчас, через много лет, перечитывая его книгу о плавании на «Воровском» в Атлантике для доставки сменных экипажей рыбаков из Мурманска, я испытываю удивительный эффект присутствия, будто я снова плыву на «Калинине» со сменными экипажами подводных лодок. Тот же музыкальный салон, тот же ресторан, та же каюта, та же прогулочная палуба, только рыбаков нет... Виктор всё это видел глазами художника и умел передать рукой Мастера!
Давно, в начале 1950-х Виктор приходил на катере с Дровяного на Мишуков. С ним виделся мой приятель Гриша Акулов. Меня, к сожалению, тогда на Мишукове не было – я находился, кажется, в Мозамбикском проливе между Африкой и Мадагаскаром, обходя циклоны по дороге на Камчатку. Так мы случайно тогда не познакомились. А может и не случайно – случайно-то мы оказывались на берегу...
Наше личное знакомство с ним состоялось значительно позже – между 1971 и 1976 годами с помощью того же Гриши Акулова. Мы шли по Большому проспекту на Петроградской стороне и Гриша, зная моё отношение к Виктору Конецкому, предложил договориться с ним о встрече. Он позвонил писателю, мы взяли бутылку «Столичной» и отправились на улицу Ленина в дом № 36.
На лестнице я перелил содержимое бутылки во флягу из нержавейки. Такие герметичные фляги мы доставали в Северодвинске на огромном Северном машиностроительном предприятии (СМП), где строились ракетные подводные крейсера стратегического назначения и устанавливались навигационные комплексы на них, техническим сопровождением которых я занимался в нашем институте ВМФ. Полулитровая фляга стоила пол-литра спирта. Моя – с барельефом бородатого мужика с ружьем называлась «Просянкин (тогдашний директор СМП) на охоте». Уж что меня толкнуло перелить водку во флягу, не знаю. Казалось, так романтичнее. Глупость, конечно. Ехидный Гриша не преминул сказать об этом хозяину, но Виктор тактично промолчал... Когда я снял плащ и остался в тужурке, Виктор в шутку (или серьезно?) сказал: «Ну вот, вы все в рангах, а я штатский...». Я ответил: «Таких, как мы, десятки тысяч, а ты – один».
Конечно, одной бутылкой дело не ограничилось. Мы долго «хорошо сидели» и разговаривали. Меня заинтересовало отношение современных советских писателей к русским литераторам XIX века. Спросил о Писемском, дореволюционное издание которого я читал в блокаду. «Он антисемит!» – жестко и неприязненно сказал Виктор.
Очень приятное впечатление производил его мягкий (неправильный) выговор буквы «л». В небольшой комнате были цветы и живописные работы хозяина.
Любови Дмитриевны, матери Виктора, к тому времени уже не было на свете, и Конецкий жил один.
Судьбы наших матерей были во многом сходны – обе из профессиональной театральной среды, обе рано и надолго расставались с сыновьями... Моя мама, узнав, что Виктор остался совсем один, искренне сочувствовала ему. Когда я сказал об этом, он молча вытащил свою фотографию, спросил, как зовут мою маму и подписал: «Евгении Александровне – от старого блокадника». Сейчас эта фотография находится у моего сына.
На другой день я позвонил Конецкому и под каким-то благовидным предлогом, захватив пару бутылок кефира, отправился к нему домой... «Как себя чувствуешь?» – «Ну, а ты как думаешь?.. Бери кефир и поправляйся...»
Александр Морозов, ветеран ВМФ

Виктор Конецкий. 1977 год. Фото Ф.Р. Лурье

Виктор Конецкий. В Писательском доме,1977 год.
Фото Феликса Лурье.

…Уже в 1980-е, когда Виктор Викторович стал крупной звездой на питерском литературном небосклоне, мне довелось побывать на встрече с ним в Ленинградском доме журналистов. Сидя за столом на сцене большого зала, Виктор Конецкий рассказывал о том, как непросто совмещать очень тяжелую морскую работу с очень ответственной литературной и общественной деятельностью. Его можно понять, так как в это время он уже был широко известен и в своей стране и за рубежом. С юмором и улыбкой Виктор Викторович рассказал о том, как его бронзовый бюст – экспонат одной из путешествующей по стране выставки Министерства морского флота СССР – украли где-то во Владивостоке. (Позднее появился уморительный рассказ Виктора Конецкого «История с моим бюстом».)
Участники встречи с писателем передавали ведущему свои записки с вопросами и репликами. Я тоже написал ему, чтобы он не расстраивался из-за этой кражи, так как недалек тот день, когда ему в родном и любимом Питере установят памятник.
Конецкий мою записку вслух не зачитал.
После окончания встречи я поднялся на сцену с книжкой Конецкого, признался, что был автором записки о памятнике в родном городе и попросил автограф. Когда Виктор Викторович подписывал мне книгу, у него даже увлажнился взгляд, устремленный куда-то вдаль.
Еще один автограф Виктора Конецкого мне довелось получить на чествовании семидесятилетия юбиляра в Пен-клубе на Думской улице. В самой большой комнате клуба были накрыты столы, и после торжественных официальных поздравлений гостям не терпелось перейти к неофициальной части торжества. А к юбиляру выстроилась длинная очередь гостей с его книжками в руках. Виктор Викторович не подошел к столу, пока не подписал всем книги…
Эдуард Слепак, журналист

***
Виктору Конецкому

Он чем-то похож на Грегори Пека,
На персонажа своей эпохи.
Среди моряков он искал ЧЕЛОВЕКА
И результаты были неплохи.

Он вычленил образ специалиста,
Сроднившегося с Океаном, –
От дома надолго, до дома не близко,
Удачу нашедшего за туманом…

И нет уже доброго флота советского,
Но мы, современники, ветераны,
Стараемся жить по модели Конецкого:
Без скуки, подлости и обмана.
Григорий Незговоров,
ЭМХ ММП в 1973–2010 гг.
Прочитано 30 марта 2021 года в доме Конецких.

ЭРЛЕНА ЛУРЬЕ
ВИКТОР КОНЕЦКИЙ

Я влюбилась в романтическую прозу Конецкого практически сразу после её появления, но полностью оценила его писательский дар после чтения книги «За Доброй Надеждой». Этот настоящая философская проза, в которой между строк прочитывается много всего такого, что даже странно, что цензура это пропустила.
А потом мы познакомились и приходили с Феликсом к нему даже с нашей Шери – Виктор Викторович собак очень любил, но в те поры он был одинок, и его долгие отлучки не позволяли завести свою. Среди сделанных Феликсом Лурье портретов Конецкого мне больше всего нравится этот – «ВикВик под коньяком». Очень тут лицо у него хорошее – какое-то размягчённое, беззащитное, без обычной маски «сурового морского волка».

Виктор Конецкий. Фото Ф.Р. Лурье

Виктор Конецкий. Фото Феликса Лурье.

Постепенно у нас собралась целая стопка книг Конецкого с его автографами. По двум приведённым ниже видно, как изменился градус отношений автора к адресату за прошедшие четверть века:
«Феликсу Лурье, который увековечил меня во всех проекциях и во веки веков – на добрую память от автора» (1975 – «Морские сны»),
«Феликсу Лурье – в память нашего очень уже давнего и тёплого знакомства. Твой Виктор Конецкий – 06.04.99» (1999 – «ЭХО»).
Конецкого не стало в 2002 году. Но недавно я получила от него неожиданный привет. Когда-то тетрадку с длинной зарифмованной историей нашего с Феликсом знакомства со всякими экскурсами в разные времена я давала читать жене Конецкого. И тут вдруг, разбирая полку со своими книжками, на внутренней обложке этой «Первой страницы» случайно обнаружила размашистую надпись: «Эрлена! Вы молодец! Конецкий» <…>
                                                 Из книги  фотохудожника Ф.Р. Лурье (1930–2021 гг.) и Э.В. Лурье «Тексты и снимки» (СПб; 2012 г.).

СВЕТЛАНА ЩИПАН
«РУДИМЕНТ»
Рассказ-быль

     «Все стареющие профессии и искусства, как уводимые на переплавку пароходы, хранят в себе нечто, приподнимающее наш дух над буднями».
Виктор Конецкий. «Вчерашние заботы

«В жизни нужно уметь видеть закономерности», – так думала я, сидя в «ссылке» в отделе обработки книг. Оставался последний месяц нашей работы в библиотечной системе Фрунзенского района культурной столицы вообще и в библиографическом отделе, в частности. Судьба была к нам настолько благосклонна, что посылала свои сигналы регулярно и явно. Вселенная нас не оставляла, и, ощущая её покровительство, мы не впадали в отчаяние и уныние. Символично, что последний месяц работы совпал с последним месяцем года.
Теперь немного о «ссылке». Точно неизвестно, а предположений было множество, но мы так надоели руководству свои присутствием – до чесотки, до сиреневых огней, – что их терпение оказалось не безгранично. Желание не видеть наши милые вежливые улыбки было так велико, что оно, наше неумолимое и немилосердное руководство, решило командировать нас в помощь другому отделу, занятому подготовкой бумаг на катастрофически большое списание книг. К тому же, они не могли отказать себе в удовольствии сделать просто маленькую пакость. «На посошок». Надо отдать должное их изощрённому коварству – стрела достигла своей цели. Я страшно негодовала по этому поводу, но смирилась, чтобы сберечь нервную систему начальницы. Она и так вынесла на своих плечах бремя годового противостояния козням и каверзам «семибоярщины» нашего учреждения. Это самое приличное из всех возможных определений того состояния руководства в библиотечной системе, которое сложилось на беду всех работников за последние два года.
Как и подобает рабочим муравьям, мы не были в курсе интриг и административно-финансовых бурь, сотрясавших администрацию нашей системы. О причинах мы могли только гадать, размышлять и предполагать. Но всю прелесть чехарды со сменой директоров, заместителей и т.д и т.п. вкусили по полной. За шесть лет у нас сменилось 4 директора. Салтыков-Щедрин с его гениальной «Историей одного города» фактически стал летописцем истории нашего учреждения. Чего стоит почти двухлетнее существование системы без директора, но зато при наличии 4(!) его заместителей. Особенно прекрасно, что два заместителя пришли из сферы ЖКХ. Само по себе это не криминал, если бы не одно маленькое «но». Шустрые дамочки считали своим долгом руководить тем, о чем ранее в своей жизни даже слыхом не слыхивали. Вся эта энергичная братия «замш» поочередно занимала пост и.о. директора. Во всех телодвижениях четырехголовой гидры ощущалось стремление «зарекомендовать себя» в глазах руководства, любезно предоставившего им эту власть. В сплочённых рядах ощущалось нервное возбуждение и лёгкое соревнование за майку лидера, но резких столкновений ещё не наблюдалось. Тогда они ещё были крепко связаны единой целью – им нужно было убрать всех старых, опытных, знающих, возражающих и очень неудобных сотрудников. Забегая вперёд, скажу, что они оказались большие молодцы и с поставленной задачей справились на все сто.
Да что там люди! «Лес рубят...», как говорится! Новое руководство почему-то невзлюбило книги, пожилых читателей и цветы. Книги – за то, что их много, они старые и потрёпанные. Ну, почему их так много читают! Стояли себе бы красивые и чистые на полочках, с яркими и модными обложками, а не это старорежимное барахло по математике, физике, истории. Как приятно было бы показать приходящему начальству из администрации – кормильцам и поильцам этих бездельников библиотекарей – сверкающую глянцем и яркими обложками новодельную «литературу».
Люди «серебряного возраста» тоже не пришлись ко двору. Ну, кого удивишь читающим старшим поколением! Ходят себе, шаркают. То ли дело разномастная молодежь с разноцветьем причёсок, костюмов, интересов. И совсем не важно, что любителей оригинальных жанров литературы, таких как комикс, значительно меньше, чем остальных. Зато как звучит! «Да вы, батенька, в тренде!»
С цветами вообще анекдот. Как говорил писатель, воздух они как раз «озонируют». А как это было важно когда-то в стародавние времена для библиотек, где из-за большого количества книг и специфической книжной пыли, воздух был насыщен вредными для здоровья веществами. Хотя о чем это я? Нет книг, нет проблемы!

И вот сижу я в прекрасном снежном декабре 2020 года с актом, в котором перечислены наименования всех книг, списанных только в одной библиотеке. (Замечу в скобках – 6 тысяч единиц.) Списанных – значит снятых с полок, связанных, погруженных в машину и увезённых на переработку. Стране нужна туалетная бумага, люди живут в таком нервном напряжении с этой пандемией... Расстройства там всякие. Не только нервов. Задача моя проста, ума много не надо, квалификация вообще не требуется, главное – внимательность. Смотришь в акт, находишь в инвентарной книге по номеру очередную книгу и вычеркиваешь её из списков живых красной ручкой. Ставишь дату смерти, пардон, списания, номер акта. Всё. Прощание.
И так восемь часов рабочего дня, день за днём, неделя за неделей. Работа монотонная, муторная. Как счастливы наши руководители своей местью. «Руководство считает, что деятельность вашего отдела в нашем учреждении больше не нужна», – это официально из уст нового директора. Юриста по образованию, с библиотеками, вероятно, общался в школьные годы. «Чем вы занимаетесь? Кому это нужно! Кому нужны ваши обзоры, списки книг! Какие юбилейные даты?! Сейчас другое время. Современному читателю это не нужно. Ой, бросьте! Ну что там этот ваш Воробьев, Купер!» – всего лишь малая толика изречений лукавейшего зама по развитию.Сижу над актом, соловея от цифр и однообразных движений, спасаюсь только прочтением названий и авторов книг, попавших под каток судьбы. Хорошие книги, уважаемые авторы. Сокрушаюсь.
И вдруг!
Это случилось на второй или третий день моего пребывания «в ссылке». Вижу – автор Конецкий. Когда-то, в далёкие 70-е, библиотеки купили всего девять экземпляров этой книги. И вот, уже восемь красных черт. Восьми книг уже нет. Пропали, украли, испортили – не знаю! Теперь и мне предстоит вычеркнуть последнюю. Название не поместилось целиком на всю строчку. Читаю: «Начало конца…»

1978 год

Что я знаю об этой книге? Я знаю прекрасную историю, которую рассказала мне моя коллега, мой замечательный товарищ по оружию на информационном фронте. Который мы тоже про... Проигрываем, но не сдаемся!
Я хочу рассказать вам эту историю из нашего удивительного прошлого, в которое уже и нам самим верится с трудом. Но это правда! Это было. Поведаю вам быль. Была весна. Хорошая долгожданная ленинградская весна. Когда снег уже сошёл, а день прибавился. Прибавился настолько, что стало можно погулять уже и подольше молодым невинным девушкам без спутников. Солнце появляется на небе чаще, шапки сброшены, и пальто порой нараспашку. Весна! Для девчонок из библиотечного она такая же, как для остальных. Да и сами девушки ничем не отличаются от других, не библиотекарей – смешливые, задорные, весёлые, любопытные, живые и красивые. И любящие читать.

На Марсовом поле после экзамена. 1975 г.

Студенты библиотечного факультета Ленинградского института культуры на Марсовом поле после сдачи экзамена. Декабрь 1975 года. Из личного архива выпускника
ЛГИК им. Н.К. Крупской В.А. Садовского.

Вот это, пожалуй, единственное отличие от студенток других институтов. Конечно, не все были заядлые книгочеи, но всё же таких большинство.
Когда Таня познакомилась с Ларисой, она была удивлена, что эта красивая хрупкая девушка старше её. Наверное поэтому Лариса, несмотря на свое миниатюрное телосложение, была в их тандеме заводилой. Их сблизила поездка на море – сначала Азовское, а потом Чёрное. Обе были чудачки, фантазёрки и романтичные авантюристки. Таня навсегда полюбила Крым, посёлок Орджо, где со своей чайкой-Ларисой, зарываясь в песок на диком пляже, они подставляли солнцу счастливые улыбающиеся лица, ползали по горам, не боясь киммерийского ветра, запутывающего девчонкам волосы, и где встретила свою любовь.
«А что на библиотекаря надо учиться? А чему там можно учиться – как книжки выдавать?» Подобные вопросы задавали всегда. Но библиотекари – народ вежливый, да и как сказал Марк Твен «никогда не спорьте с дураками». На самом деле, библиотечному образованию можно отвесить поклон только за то, что оно требует от своих адептов читать, читать и ещё раз читать. Современному человеку всегда некогда! Это трудно: открывать мир литературы, знакомиться с произведениями, которые стали памятниками человеческой культуры. А студентов-библиотекарей заставляет это делать сама жизнь, точнее, неумолимый образовательный процесс. Да и то, не успеть! А хочется почитать ещё что-то и «для себя»! Эту книгу друзья посоветовали, а то – из новинок. Прочитать, обсудить на кухне ночами вперемежку с излияниями о делах сердечных (а у кого и с возлияниями): интеллектуальные беседы, споры, мнения. Это была нормальная жизнь. Татьяне повезло – заведующая отделом обработки в библиотеке, где она работала, оказала ей доверие и дала почитать совсем новую книгу своего любимого писателя Виктора Конецкого «Начало конца комедии».
Продвинутая интеллектуальная молодёжь уже знала этого писателя и многие относили его к категории «свой» и «любимый». Книга понравилась, Таня прочитала её очень быстро, поэтому до конца срока, когда нужно было вернуть книгу в библиотеку, оставалось ещё много времени, и она поделилась новинкой с Ларисой. У них было много общего, в том числе и предпочтения в литературе. Лариса была счастлива. Буквально через несколько дней она принесла книгу на занятия, чтобы вернуть подруге. День выдался трудным, вечернее обучение после рабочего дня не для слабаков. Сидя на второй паре, Лариса, устав от монотонного голоса лектора, решила пошептаться с подругой и вспомнить интересные места из новой книги, сунула руку в стол и замерла.

Таня и Лариса

Таня Мнускина (слева) и Лариса Петрова.
Фото из архива автора. 1980-е годы.

– Таня! – громким шёпотом позвала она. Таня повернула голову в её сторону и кивнула, дескать, «чего тебе?». Лариса расстроенно молчала несколько секунд.
– Я книгу забыла в той аудитории.
– Какую?
– Ту, твою, Конецкого.
На перемене побежали в аудиторию, пришлось ждать, когда придёт новая группа, вбежать раньше других, но, увы! Пакета с книгой уже не было. Может, кто-то соблазнился ярким заграничным пакетом, но это уже не имело значения. Таня была растеряна и разбита. Ей доверили, а она! Ведь эту книгу ещё даже не успели выдать ни одному читателю, а если заведующая решит, что Таня её обманывает и под видом пропажи просто захотела себе прикарманить ценный экземпляр? Какой позор! Но как говорится, слезами горю не поможешь. И Лариса не была бы собой, если бы позволила подруге зачахнуть и погрузиться в пучину самобичевания. Её поддержка и уверенность, что они непременно справятся с этой бедой, помогла Татьяне принять гениальное по своей простоте решение. Дело в том, что ни в одном магазине этой книги в продаже не оказалось. Девчонки даже отважились поехать на «черный рынок» в Дачном, куда посоветовали им знающие люди. Но в отличие от казино нашим новичкам не повезло. Прижимая к груди табличку с названием книги, написанную от руки (опять же по совету опытных людей), холодея от страха, девушки сошли с трамвая и двинулись по направлению к шевелящейся массе соискателей и продавцов. Можно сказать, встали на скользкий путь пособников спекулянтов. Но тут вмешалась спасительная рука судьбы, и грехопадения не свершилось. Толпа зашевелилась и стала таять, как потревоженный кагал тараканов на кухне, когда ночью неожиданно включил свет сонный владелец в надежде утолить жажду. «Облава! Бегите!» Но вопрос, где им найти книгу, остался нерешенным.
Пробил час той самой фантастической идеи, которую в начале девушки отмели как неосуществимую. Таня предложила набраться смелости и пойти лично к писателю Конецкому, который, как им было известно, проживал в родном городе Ленинграде.
– Наверное, у него есть хоть один экземпляр. Мы попросим… за любые деньги.
В адресном бюро на Московском вокзале им вежливо и снисходительно отказали, объяснив, что адреса и телефоны известных людей – тайна, секрет, очень и очень конфиденциальная информация. Помогла подруга, которая узнав об их отчаянном положении, лихо представившись корреспондентом газеты-малотиражки ЛГУ, позвонила в Союз писателей Ленинграда. Она была очень убедительна в своем желании взять интервью у известного писателя, и золотой ключик – адрес Виктора Викторовича – был у них в кармане.
Путь к дому писателя был извилист и крут, тяжел и труден. Несколько дней они гуляли по Петроградке, привыкая к мысли о встрече со знаменитым писателем и представляя свою беседу с ним. Обсуждали и договаривались, кто и что будет говорить. И вот час икс настал!
Виктор Конецкий проживал в доме 34 на улице Ленина. Этот дом известен как Дом Союза писателей, потому что в начале 60-х там получили квартиры многие ленинградские писатели. Ахматова, Шефнер, Конецкий, Абрамов и многие-многие другие.

Фото Кирилла Лурье

Писательский дом на улице Ленина (Широкая) сегодня.
Фото Кирилла Лурье.

Конецкий открыл дверь и девушки, растерявшись окончательно, замерли в безмолвии. Он улыбался, глядя на двух дюймовочек.
– Тим! Тим! –позвал кого-то писатель, обернувшись. – Посмотри, кто к нам пришёл!
Таня была уверена, что сейчас выбежит большая собака, начнет прыгать, тыкать холодным мокрым носом, но в дверях появился человек. Великан. Мужчина-великан с белозубой улыбкой. Конецкий продолжил терпеливо расспрашивать неожиданных гостей, но те замолчали, и, кажется, навсегда. Только подталкивали одна другую локтём и тихо переговаривались «Ты! Нет, ты!».
– Тим, уйди в комнату! Ты их пугаешь, – Конецкий проявил удивительное радушное спокойствие, и девушки решились переступить священный порог.
В комнате, присев на край дивана, они, наконец, сбиваясь и поправляя друг друга, изложили суть своего визита. Конецкий с улыбкой смотрел на них, слушал, но, казалось, не верил их нелепому рассказу об украденной книге. Изредка вставлял ироничное замечание или ехидный вопрос.
– Ты слышал, Тим? Мои книги, оказываются, уже воруют! В институте культуры знают, что похищать. Эта книга вышла маленьким тиражом, – добавил он уже девочкам.
– А как же вы узнали мой адрес?
– Подруга позвонила в Союз писателей, сказала интервью у вас брать.
– И когда же подруга придёт брать интервью?
– Она не придёт.
– Не любит мои книги?
– Любит. Но она для нас… старалась… нам не дали, – лепетали гостьи, хихикая и краснея.
Виктор Викторович не стал мучить девушек и сказал, что он может подарить им экземпляр. Достал книгу, раскрыл и спросил, как их зовут и что им написать. Но они были так молодо-глупы в тот момент, что аж вскрикнули «ничего писать не надо! Это библиотечная. Только автограф!» Писатель даже растерялся, но просьбу выполнил. А потом они беседовали. Его веселила и умиляла их растерянность. Бог его знает почему! Может быть, просто потому что он был мудрый человек и знал цену славе. Он рассказал о том, что любит Чехова, спросил, а что вы читали и любите ли.
– Каштанку, – выдавила Татьяна.

Виктор Конецкий

Виктор Конецкий. Фото С.В. Калмыкова.

Конецкий улыбнулся, в который раз за эту встречу, но комментировать не стал. А просто прочитал им свои записи о любви Чехова и о его последних минутах жизни.
Визит подошёл к концу, и как ни странно, писатель, расставаясь, сказал: «Заходите ещё в гости, девчонки!». Те конечно закивали в ответ, но возвращаться в тот момент не предполагали. А зря!
Мудрейшая и великодушнейшая Елена Викентьевна, та самая начальница Татьяны, перед которой так боялась оконфузиться девушка, обомлела, когда увидела книгу с автографом любимого писателя. Выслушав историю о приключениях книги, она воскликнула:
– Так что же вы его не поблагодарили, девочки! Ну, вы даёте!
И посовещавшись, девушки решили нанести писателю ещё один визит. Теперь уже не с пустыми руками. Были куплены цветы и бутылка коньяка, в котором они совершенно не разбирались, но решили взять тот, что подороже. В таком деле мелочиться нельзя! Третьим в компании подарков был смешной сувенирный чертик, купленный почти в заграничном Таллине. Почему-то они решили, что именно он вписывается в эту компанию.
Конецкий, как ни странно, обрадовался их визиту. В этот раз они были немного смелее, переступив порог, сразу стали лепетать слова благодарности и вручили букет с пакетом. Цветы Виктор Викторович принял с удовольствием.
– Спасибо! Цветы люблю!

Виктор Конецкий

Виктор Конецкий. Фото Р.П. Кучерова.

Надо сказать, что писатель был ещё и талантливым акварелистом, и среди его картин было несколько лирических натюрмортов с цветами. А вот другой подарок его почему-то огорчил. Он категорически его не принимал.
– Пол-литра от студентов не приму. А зверье заморское не люблю, – сказал он и оставил пакет в прихожей.
Татьяна продолжала настаивать «возьмите, от чистого сердца, в знак благодарности». Но похоже только рассердила человека.
– Я сам могу вас угостить, вон у меня этого добра сколько, – сказал он с какой-то досадой.
Но всё равно и в этот раз он читал неожиданным визитёрам свои зарисовки, правда недолго.
– Я что-то не в форме сегодня. Приходите в другой раз, девчонки. Я к вам уже привык, – сказал Конецкий на прощанье и выставил за дверь пакет, который умышленно был забыт девушками в прихожей, чем они были очень огорчены и сконфужены.
Коньяк был распакован на набережной возле Петропавловки невдалеке от рыбаков, терпеливо стоявших на берегу с удочками. Был сезон корюшки.
– Ну, что? По глотку? – сказала Лариса и хлебнула из горлышка. Сморщилась, с трудом проглотила, между прочим, очень хороший, хоть и крепкий напиток.
– Не пропадать же добру, – согласилась Татьяна.
Коньяк им не понравился, и полная бутылка полетела в реку на глазах у изумленных рыбаков, наблюдавших всю сцену «трагедии» от первого до последнего акта. А чёртик остался зазывно болтаться на ветке, раскачиваясь от дуновения лёгкого весеннего ветерка. Осмелев после глотка хорошего крепкого напитка, вдохновлённые творческой встречей, девушки тут же сочинили поэтическое послание. Которое они в тот же день отправили писателю на почтовой открытке с видами любимого города.

Коньяк мы кинули в Неву.
Он навсегда ушёл ко дну.
Теперь гуляет по волнам
Не приплывает он больше к вам! 

Был и третий визит. Хотели поздравить с днём рождения, который был у них с Александром Сергеевичем общим, как это выяснилось при первом посещении. Но в этот раз писателя дома не оказалось. По словам соседки, уехал в Москву.
Впервые книга «Начало конца комедии» была издана более 40 лет тому назад. Прозорливое у неё получилось название, даже пророческое. Нам «посчастливилось» жить уже в эпоху конца «конца комедии». И это оказалось не смешно.

Лариса

Лариса Петрова (Грибкова).
Фото из архива автора.1980-е годы.

И вот на дворе 2021 год. Уже нет в живых писателя Конецкого, нет зеленоглазой «чайки» Ларисы.
Книги тоже уходят, как и люди. От них стали избавляться, как от чего-то обременительного и ненужного. «Рудимент». Устаревшая литература. Но это только так кажется, это не есть истина в последней инстанции. Пока живы те, кто знает, помнит и любит таких писателей и такую литературу – не всё потеряно! «Если звезды зажигают», значит?.. Будем жить!
2021 год

2021 год

Конецкий В. Морские повести и рассказы / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург: Азбука, Азбука-Аттикус, 2021. – 736 с. – (Русская литература. Большие книги). 2-й тираж.

В 2021 году ожидается выход в свет книги Виктора Конецкого «Вчерашние заботы» – впервые с уникальными арктическими фотографиями и оригинальными рисунками, в начале 2022 года – сборник избранной прозы писателя «Странные капитаны».




Новости

Все новости

12.04.2024 новое

ПАМЯТИ ГЕРОЕВ ВЕРНЫ

07.04.2024 новое

ВИКТОР КОНЕЦКИЙ. «ЕСЛИ ШТОРМ У КРОМКИ БОРТОВ…»

30.03.2024 новое

30 МАРТА – ДЕНЬ ПАМЯТИ ВИКТОРА КОНЕЦКОГО


Архив новостей 2002-2012
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru