НИКОЛАЙ РУБЦОВ: МОРСКАЯ ДУША

Я тоже служил на флоте, 

Я тоже памятью полн, 

О той бесподобной работе 

На гребнях чудовищных волн. 

Николай Рубцов. «Повесть о первой любви» 

Всё движется к тёмному устью.  
Когда я очнусь на краю, 

Наверное, с резкою грустью 

Я родину вспомню свою... 

Николай Рубцов. «Что вспомню я?»

Помню ясно,

Как вечером летним

Шёл моряк по деревне –

                                           и вот

Первый раз мы увидели ленту

С гордой надписью

                                  «Северный флот».

Словно бурями с моря

                                       пахнуло,

А не запахом хлеба с полей,

Как магнитом к нему потянуло,

Кто-то крикнул:

«Догоним скорей».

И когда перед ним появились

Мы, взметнувшие пыль с большака,

Нежным блеском глаза осветились

На суровом лице моряка.

Среди шумной ватаги ребячьей,

Будто с нами знакомый давно,

Он про море рассказывать начал,

У колодца присев на бревно.

Он был весел и прост в разговоре,

Руку нам протянул: «Ну, пока!»

...Я влюбился в далёкое море,

Первый раз повстречав моряка!

Морской простор необычаен:

И с ураганною тоской,

И с громом волн, и с криком

                                           чаек

Непобедим простор морской!

Всё: и жара и пот –

Стало привычным тут.

Смелый, он любит флот!

Сильный, он любит труд!

…Я ощутил пространство и движение...

И с той поры

                         у моря я в плену!

И мне обидно,

                         если вижу слабого,

Такого, что, скривив уныло рот,

В матросской жизни

                                  не увидит главного

И жалобы высказывать начнёт.

Когда бушует море одичалое

И нет конца тревожности «атак»,

Как важно верить

                                 с самого начала,

Что из тебя получится моряк!

Во время четырёхлетней военной службы Николай Рубцов посещал литературное объединение «Полярное сияние» при флотской газете «На страже Заполярья» в Североморске. В мае 1957-го в той же газете состоялась его первая (из известных) публикация – стихотворение «Май пришёл» (вариант «Весны на море»).

Из литобъединения «Полярное сияние» вышло много талантов, среди них Юрий Кушак, служивший на эсминце «Иосиф Сталин», будущий редактор журнала «Север» Станислав Панкратов, служивший тогда на эсминце «Откровенный», прозаик и поэт Валентин Сафонов, Илья Кашафутдинов, будущий капитан дальнего плавания Борис Романов.

Л.Н. Вересов сообщает, что в 1958 году Николай Рубцов был отмечен премией на конкурсе за лучшее литературное произведение в честь 25-летия Северного флота «за стихотворения “Сердце героя”, “Шторм”, опубликованные 12 июля и стихотворение “В походе”, опубликованное 26 июня». Исследователь выявил и публикации Николая Рубцова флотской поры – в газетах «На страже Заполярья” (Североморск), «Рыбный Мурман», «Комсомолец Заполярья», «Советский флот» (Мурманск), в журнале «Советский моряк», альманахе «Полярное сияние» (№ 2, 1959), коллективном сборнике «На страже Родины любимой» (Политуправление Северного флота, 1958).

Комсомольский билет Николая Рубцова.

В экспозиции Музея «Литература. Искусство. Век XX». г. Вологда.

Для Николая Рубцова военная служба стала «отличной зарядкой на всю беспокойную жизнь». Своим безошибочным поэтическим чутьём он принял море и как живое существо:

Я слышу печальные звуки,

Которых не слышит никто…

Осенью 1959 года старший матрос Н. Рубцов был демобилизован с флота, и поступил в Ленинграде на Кировский завод.

«Получка <…> доставалась нелегко. Он работал шихтовщиком, грузил металл, напрягал мускулы. Всегда хотел есть», – вспоминал его друг поэт Глеб Горбовский.

В Ленинграде Рубцов в 1962-м окончил 168-ю вечернюю школу рабочей молодёжи; посещал литобъединение «Нарвская Застава» при Дворце культуры им. Горького, поэтический кружок при заводской многотиражке «Кировец», ЛИТО при Ленинградском отделении Союза писателей, выступал на встречах с читателями.

Но флотский товарищ Илья Кашафутдинов (дебютировал в 1965 году с повестью «Тоскую по океану») верно подмечал: «…[Рубцов] ещё не снял шинель краснознамённого флота, а Система заставила его задуматься, в какой культуре ему жить. За то, о чём он писал, деньги и слава не выдавались…»

Первая книга Николая Рубцова – «Волны и скалы». Шесть экземпляров этого неофициального машинописного сборника (38 стихотворений разных лет) были подготовлены в июле 1962 года Борисом Ивановичем Тайгиным (Павлиновым) (1928–2008).

Борис Павлинов – воспитанник Лениградского военно-морского подготовительного училища. 

1945 год.

Поступив в ЛВМПУ летом 1945 г., Виктор Конецкий Павлинова не застал – проучившись год, Борис демобилизовался, имея «большое влечение к познанию литературы». Борис Тайгин (Павлинов) стал знаковой фигурой в истории ленинградского самиздата, в его домашнем издательстве «Бэ-Та», тиражом в несколько экземпляров в 1961–2005 гг. выходили поэтические сборники Г.Горбовского, И.Бродского, Е.Тагер, О.Турутина, Д.Бобышева и многих других.

Поэт Борис Тайгин вспоминал: «Вечером пришёл Николай, увидел эти книжки и был растроган чрезвычайно <…> В конце августа 1962 года Николай Рубцов взял на заводе небольшой отпуск за свой счёт и поехал в Москву. А в начале сентября, вечером, буквально на несколько минут, зашёл ко мне радостный и возбуждённый: его приняли в Литературный институт, хоть он и опоздал на вступительные экзамены! “И вот, – сказал он, – забежал к тебе попрощаться и ещё раз поблагодарить тебя за книжку: я на собеседовании читал стихи, держа её в руке, и потом она побывала в руках у всех членов комиссии, вызвав у них удивление и восхищение немалое! Думаю, что она являлась для меня как бы талисманом. Всегда буду хранить её как самое дорогое, заветное! А экзамены разрешили мне сдать в течение семестра!” Я пожелал ему ни пуха ни пера. Мы дружески, тепло попрощались, и он ушёл. То была наша последняя встреча».

Из Литературного института им. Максима Горького Рубцова отчислили через год, но вскоре восстановили. Он продолжал обучение в институте заочно, диплом (защитился на «отлично») получил в 1969 году. К тому времени его стихи уже публикуются в «толстых» журналах, а имя на слуху у тех, кому дорого настоящее слово – прежде всего, у земляков.

В 1968 году Н.М. Рубцов был принят в Союз писателей СССР.

Николай Михайлович Рубцов.

1965 год.

В антологии «Строфы века» (1999 г.) Евгений Евтушенко рассказывал: «Мне выпала честь впервые напечатать в Москве Рубцова. Это было крепкое флотское: “Я весь в мазуте и в тавоте, зато работаю в тралфлоте…” Но под бушлатом билось крестьянское сердце, нежное и ранимое. Колю прозвали “Шарфиком”, потому что вокруг его худенькой загорелой шеи всегда было намотано что-то пёстренькое. Он был поэтом есенинской традиции, больше всего на свете любивший русскую природу, деревню, однако никогда не впадавший в сусальное умиление. Многие их тех, кто стал набиваться в его душеприказчики посмертно, при жизни его недооценивали, а иногда и спаивали…»

Рубцов любил Есенина, как всякий русский, своей Библией называл «Евгения Онегина», от Державина, Пушкина и Батюшкова впитывал он в себя всю русскую классическую поэзию.

В Москве Рубцов бывал наездами, лишь по необходимости, – работал он в газете «Вологодский комсомолец», разбирал чужие рукописи, отвечал авторам, писал рецензии, собственные стихи, выступал перед читателями, ездил по любимому Северу.

Но моя родимая землица

надо мной удерживает власть.

Память возвращается, как птица –

в то гнездо, в котором родилась.

И вокруг долины той любимой,

полной света вечных звёзд Руси,

жизнь моя вращается незримо,

как Земля вокруг своей оси!

Жилось поэту не просто. «Перейдя из краснофлотцев в литераторы, [Рубцов] не мог найти себе места: жил полубездомно, сводя концы скудными гонорарами, заваливаясь надолго в родную деревню и снимая там углы, – писал Лев Аннинский. – Более всего любил сидеть один ночами, топя печку, слушая вой ветра и сочиняя... но не всегда записывая сочинённое, потому что песни набегали одна на другую…»

Занесённая снегом избушка

Всё-то знает, о чём ни спроси!

Всё расскажет она, как подружка,

О судьбе поседевшей Руси.

Друг поэта и сам поэт Валерий Аушев вспоминает, что Рубцова не покидала и мысль «сорваться с места, исчезнуть, рас­твориться в неизвестности, уехать с глаз долой, подальше от долгов, от крутого безденежья, из-за которого возникало столько сложностей и проблем. И образ призрачной Гипербореи материализовывался в его сознании реальным видением ледяных вершин Шпицбергена, возможностью “махнуть” на ар­хипелаг, который издавна поморы называли Грумантом». Тяжёлый характер Арктики Рубцова не пугал: «шкура у меня, как и душа, морская, водами и ветрами насквозь выполощена, выдублена...»

Близкому человеку – поэтессе Нинель Старичковой – поэт признавался, что в его поэзии две стихии – стихия моря, и стихия поля: «…О поле я много написал, а о море мало. К нему ещё вернусь»…

П.Г. Коростылёв. Портрет поэта Николая Рубцова.

1987 год. Мурманский областной художественный музей.

Николай Рубцов трагически погиб (убит) в ночь на 19 января 1971 года во время ссоры с женщиной, на которой собирался жениться. Это случилось в его квартире, которую он получил за год до трагедии.

Не удалось Рубцову построить «дом с окнами на море, чтоб кругом посвистывали бризы»… И вряд ли он предчувствовал такой уход, но жить спешил, часто писал о смерти («Да! Умру я! И что ж такого?..»), и предсказал, что уйдёт в крещенские морозы.

Неприкаянный, мрачный, ночной, 
Я тревожно уйду по метели...

«Хоронить поэта Рубцова не в чем было, – рассказывал писатель Виктор Астафьев. – По пятерке, по десятке собирали писатели, журналисты, художники. Хорошо, что я перед теми страшными днями получил из “Роман-газеты” гонорар. Он пригодился <…> Похороны и поминки проходили будто в полусне»...

В вологодском Музее «Литература. Искусство. Век XX» представлено «Завещание» поэта: «Похороните меня там, где похоронен Батюшков. Н. Рубцов». Бумага эта была найдена после похорон поэта…

Завещание.

В экспозиции Музея «Литература. Искусство. Век XX». г. Вологда.

Спасо-Прилуцкий Димитриев монастырь, где упокоен поэт Константин Батюшков (1787–1855), был закрыт ещё в 1920-е годы, действующим он стал лишь в 1993 году.

Николая Михайловича Рубцова похоронили на новом тогда городском Пошехонском кладбище, считай – в чистом поле. Крещенского мороза и метели в тот день не было. Была оттепель, словно сама природа плакала, провожая в последний путь великого русского поэта…

Отложу свою скудную пищу.

И отправлюсь на вечный покой.

Пусть меня ещё любят и ищут

Над моей одинокой рекой…

При жизни поэта Николая Рубцова увидели свет поэтические сборники «Лирика» (1965), «Звезда полей» (1967), «Душа хранит» (1969), «Сосен шум» (1970).

Виктор Астафьев особо подчёркивал чистоту лирики Рубцова – его принципиальное нежелание засорять её «словестным поганством», доброту поэтических призывов поэта, обращённых «к хорошо задуманным русским людям». Северная деревня была для Николая Рубцова не только символом России, но и живым её истоком – началом, подарившим то, чем он дорожил, и что ставил навсегда и в памяти и в стихах, – от военного детства и флотской юности до  «святой обители природы, в тени разросшихся берёз».

…Всё, что чтим по доброй воле,

В небесах души плыви!

Чтоб залечивая боли,

Сны сходились в ореоле

Детства, юности, любви...

«... счастье, которого нам осталось с гулькин нос, оно, может быть, и есть ощущение, что ты пишешь хорошо, – размышлял писатель Юрий Казаков в своём последнем письме к Виктору Конецкому. – Написал страницу или пять, пошёл в бар, выпил, покашлял, глаза тебе заволочёт слезой. Ну вот, ну вот, и благодари Господа, а большего счастья уж и не будет.

В горнице моей светло,

Это от ночной звезды.

Матушка возьмёт ведро,

Молча принесёт воды.

Вот такие стихи я готов день и ночь читать…» (21 ноября 1982 г.).

Сегодня Николай Рубцов – один из самых издаваемых поэтов в России. С 1998 года, по ходатайству губернатора Вологодской области В.М. Позгалёва, один из катеров Краснознамённого Северного флота носит имя «Николай Рубцов».

Я уплыву на пароходе,

Потом поеду на подводе, 

Потом ещё на чём-то вроде, 

Потом верхом, потом пешком 

Пройду по волоку с мешком – 

И буду жить в своём народе!

«Корабль жизни» Николая Рубцова продолжает плыть «по морю любви и поэзии», как поэт и предвидел.

Татьяна Акулова-Конецкая

«Николай Рубцов» (бортовой № 555) – десантный катер проекта 1176 «Акула», предназначенный для выгрузки десанта и техники с больших десантных кораблей проекта 1174.

Фото экспозиции Музея «Литература. Искусство. Век XX» (г. Вологда): 

Морской литературно-художественный фонд имени Виктора Конецкого.