Библиотека Виктора Конецкого

«Самое загадочное для менясущество - человек нечитающий»

01.08.2019

ПЕВЕЦ МОРЯ ГЕРМАН МЕЛВИЛЛ

      «…Взгляните на нашу зелёную, добрую, смирную землю, – сравните их, море и землю, не замечаете ли вы тут странного сходства с тем, что внутри вас? Ибо как ужасный океан со всех сторон окружает цветущую землю, так и в душе у человека есть свой Таити, свой островок радости и покоя, а вокруг него бушуют бессчётные ужасы неведомой жизни. Упаси тебя, бог, человек! Не вздумай покинуть этот остров и пуститься в плавание. Возврата не будет!»
Герман Мелвилл. «Моби Дик, или Белый Кит». 
(Строки, подчёркнутые в книге Мелвилла Виктором Конецким).

1 августа 2019 года исполняется 200 лет со дня рождения американского 
писателя и моряка Германа Мелвилла.

Герман Мелвилл

ГЕРМАН МЕЛВИЛЛ (1 августа 1819 – 28 сентября 1891)
Портрет художника Дж.О. Итона.

Автор романа «Моби Дик, или Белый Кит» Герман Мелвилл при жизни не был понят ни литературной критикой, ни читающей публикой, и умер забытым. XX век поднял Мелвилла на литературный Олимп, достойный его таланта, – и это было неизбежно.
Герман Мелвилл родился в Нью-Йорке. После окончания школы работал в банке, на ферме, на меховой фабрике, учителем в школе. В 1839 году он устроился на корабль «Святой Лаврентий», который ходил между Нью-Йорком и Ливерпулем, а через некоторое время – на китобойное судно «Акушнет», на котором отправился из Нью-Бедфорда в долгое промысловое плавание по Южным морям.
Полтора года китобойного плавания под властью сурового капитана принесли такое разочарование, что 9 июля 1842 года в бухте Нукухива на Маркизских островах Мелвилл вместе с ещё одним молодым матросом сбежал со своего судна и целый месяц прожил в долине Тайпи, обитатели которой слыли людоедами. Герман выбрался оттуда и на китобойном судне «Люси Энн» добрался до Таити. Там он вместе с другими членами команды на некоторое время был заключен в тюрьму за бунт на судне.
Потом он подрядился на китобоец «Чарльз и Генри», прожил какое-то время на Гавайях, на острове Мауи и в Гонолулу, откуда 17 августа 1843 года, поступив в американский военный флот, на фрегате «Юнайтед Стейтс» убыл на родину. 14 октября 1844 года Мелвилл прибыл в Бостон.
Герман Мелвилл впервые взялся за перо в 1845 году. Ему было двадцать шесть лет. Он описал свои морские плавания и приключения в книгах «Тайпи», «Ому», «Белый бушлат» и других.
В 1851 году Мелвилл закончил работу над самым значительным своим романом «Моби Дик, или Белый Кит», рассказывающим о погоне капитана Ахава и команды его китобоя «Пекод» за белым китом Моби Дик.
Ахав, потерявший ногу в схватке с Моби Диком, поклялся преследовать этого кита-альбиноса «и за мысом Доброй Надежды, и за мысом Горн, и за норвежским Мальштремом, и за пламенем погибели…». Он жаждал мести, но потерпел поражение, ведь «как бы неразумно ни вели себя животные, человек всех неизмеримо превосходит своим безумием». Капитан Ахав Мелвилла и есть безумец, он хотел уничтожить мировое зло в облике белого кита, но погубил, прежде всего, себя и своих моряков: слепая борьба против зла сама по себе и есть зло. «Когда мы гоняемся за туманными тайнами своих грёз, – пишет Мелвилл, – или бросаемся в мучительную погоню за демоническими видениями, какие рано или поздно обязательно начинают манить душу всякого смертного, когда мы преследуем их по всему этому круглому шару, они либо увлекают нас с собой в бесплодные лабиринты, либо награждают пробоиной и бросают на полдороге»…
После выхода в свет «Моби Дика» американский читатель не смог прочувствовать глубокий смысл, заложенный в романе, оценить художественные достоинства этой философской притчи.
В 1856 году Мелвилл отправился в поездку по Европе и Святой Земле, читал лекции о скульптуре, путешествиях, Южных морях, а в 1860 году вышел в кругосветное плавание.
Он вернулся в Нью-Йорк в 1863-м, продолжил писать прозу и стихи (сборники стихов «Батальные сцены, или Война с разных точек зрения», «Джон Марр и другие матросы», роман «Билли Бадд, фор-марсовый матрос»), но изданными их не увидел.
Оставшуюся часть своей жизни – около тридцати лет – Мелвилл прожил никому не известным таможенным чиновником…

Г. Мелвилл. 1885 год

Герман Мелвилл. 1885 год.

Писатель Герман Мелвилл был по-настоящему открыт лишь в 1920-х годах. Новое время, затейливо сочетавшее реализм с символизмом, подарило его произведениям и новую жизнь, стёрло сомнения в том, что книги этого знатока и певца моря принадлежат к наиболее выдающимся произведениям романтической литературы XIX века.
К 200-летию со дня рождения Германа Мелвилла Галерея «КАМПА-АРТ» (Москва) выпустила в свет его и ранее не переведённые на русский язык романы: «Марди и путешествие туда», «Маскарад, или Искуситель» (последний крупный роман писателя), «Редберн: его первое плавание» (роман-воспоминание писателя о путешествии юнгой из Нью-Йорка в Ливерпуль на пакетботе «Святой Лаврентий»).
И эти произведения Германа Мелвилла – писателя иногда мрачноватого, но не лишённого чистого поэтического воображения, отличают серьёзное проникновение в этнографию и психологию, сочетание приключений, мелодрамы и философии – как формы познания мира.
Татьяна Акулова-Конецкая

ВИКТОР КОНЕЦКИЙ
ТЕЛЕВИЗОР У БЕРЕГОВ СОЕДИНЁННЫХ ШТАТОВ
(ИЗ КНИГИ «СОЛЁНЫЙ ЛЁД»)

«В лето тысяча шестьсот девяностое несколько человек стояли на высоком холме Нантакета и смотрели, как киты резвятся и пускают фонтаны; и один человек сказал, указывая рукой в морскую даль: там лежит зеленое поле, куда дети наших внуков отправятся добывать свой хлеб».
Это записал Овид Мэйси в «Истории Нантакета».
Человек из 1690 года как в воду глядел.
Мы приплываем сюда, чтобы ловить в зеленом поле свой серебристый хлеб.
Если солнце низко и позади, то возле корабельного носа иногда возникает легкая радуга и несется вместе с судном, весело, без напряжения – как трехцветная птица. Радуга с того борта, который под ветром.
А на подходе к Нантакету мы увидали другую радугу. Огромная арка через все небо трепетала, переливалась и ожидала нас. И мы шпарили под своды этой арки, как будто заработали право на почет и триумфальное возвращение. Прекрасная триумфальная радуга встречала «Вацлава Воровского» у берегов Америки. Выше такой никто никогда не построит. И чудеснее – тоже.
Мы легли в дрейф к северо-востоку от Нантакета.
Зеленые волны вокруг нас когда-то слышали знаменитую песню:

Веселей, молодцы, подналяжем – эхой!
Загарпунил кита наш гарпунщик лихой!!

Теперь зеленые волны залива Мэн слышали другую песню, она рвалась из динамиков нашего теплохода:

Соленые волны, соленые льды,
А в небе горит, горит, горит звезда рыбака...

Остров Нантакет дразнил близостью, хотя и не был виден.
Судьба привела туда, откуда герои Мелвилла отправились преследовать белого могучего кита – Моби Дика.

Р. Кент. Моби Дик

Иллюстрация Рокуэлла Кента к роману Г. Мелвилла «Моби Дик».
Графика, 1930 год.

Мало кто осиливает ныне роман Мелвилла. Человек, который написал такую толстую книгу, родился в Нью-Йорке в девятнадцатом году девятнадцатого века. Юнцом он ушел отсюда, от берегов Нантакета, в море, бил кашалотов с вельбота, добывал спермацет, а потом стал знаменитым писателем и другом Торо, того самого, который сказал: «Не стоит ехать вокруг света ради того, чтобы сосчитать кошек в Занзибаре».
Мелвилл был отчаянный паренек. Он убил много китов, но любил их, преклонялся перед их величием и написал о китах лучше всех.
Он как-то признался, что уход в море спасает его от самоубийства, заменяет пулю и пистолет, потому что каждый в обществе чувствует скорее не локоть, а кулак соседа.
Он писал: «Когда мы гоняемся за туманными тайнами своих грез или бросаемся в мучительную погоню за демоническими видениями, какие рано или поздно обязательно начинают манить душу всякого смертного, когда мы преследуем их по всему этому круглому шару, они либо увлекают нас за собой в бесплатные лабиринты, либо награждают пробоиной и бросают на полдороге».

 Р. Кент. Моби Дик

Иллюстрация Рокуэлла Кента к роману Г. Мелвилла «Моби Дик».
Графика, 1930 год.

Мелвилл не верил в Бога, а его времена были чрезвычайно религиозные. Китобои богохульствовали: «А подать сюда эту самую смерть и погибель; я спокоен, я готов помериться с ней силами, и пусть идет к черту слабейший!.. И горе тому, кто отступится от истины, даже если во лжи – спасение!»
Какая песня ненависти к благополучию мещанства звучит здесь!
Мелвилл кажется мне старшим братом Экзюпери, хотя они совсем разные.
Герои Мелвилла и Экзюпери сражаются со стихией и роком, но не с природой.
Летчик Экзюпери и воздух вокруг его самолета – это нечто единое, изотропное.
Так и океан Мелвилла.
Невозможно бороться против того, частицей чего являешься сам.
Оба они были философами. Один стал философом, качаясь на волнах воздушного океана, среди грозовых туч и молний. Другой – на мокрых волнах. Непрофессиональный философ обладает одним счастливым качеством: он не боится, он свободен от страха ошибок и неточностей, потому что не знает правил.
Мелвиллу ничего не стоило объявить кита «как вид бессмертный, сколь уязвим бы он ни был как отдельная особь. Он плавал по морям задолго до того, как материки прорезались над водою; он плавал когда-то там, где теперь находятся Тюильри, Виндзорский замок и Кремль. Во времена Потопа он презрел Ноев ковчег, и, если когда-нибудь мир, словно Нидерланды, снова зальет вода, чтобы переморить в нем всех крыс, вечный кит все равно уцелеет и, взгромоздившись на самый высокий гребень экваториальной волны, выбросит свой пенящийся вызов прямо к небесам».
Так возвышенно и неоглядно писал отчаянный китобой. Когда он писал про Ахава, преследующего вокруг всего света, по всем морям и океанам, Белого кита, то он писал о себе самом, но это не помешало ему создать легенду, которая живет в веках.

 Р. Кент. Моби Дик

Иллюстрация Рокуэлла Кента к роману Г. Мелвилла «Моби Дик».
Графика, 1930 год.

«Сородич Моби Дика», – читаю я в «Комсомольской правде». О-го-го! – радуюсь я. Прав старик Мелвилл! Моби Дик не мог исчезнуть. Не мог исчезнуть из океанов такой могучий и свободный зверь. Потомки Моби Дика скользят в глубинах у берегов Антарктиды и Командорских островов, кормят детишек сладким молоком...
Промысловиками китобойной флотилии «Дальний Восток» добыт абсолютно белый кит, – читаю я дальше в газете, которая воспитывает нашу смену. – Старший научный сотрудник ТИНРО, молодой ученый В. Латышев, находившийся в этом рейсе на флотилии, рассказал: «Встреча с легендарным китом произошла в Тихом океане. Под вечер на горизонте китобои заметили скопление китов. Среди темно-серых плыл белый кит. Точный выстрел гарпунной пушки – и белая громада на лине. Наконец лебедки втянули на слип белоснежную тушу. Лишь кое-где тело его кровоточило от присосок огромных кальмаров… На земном шаре животные-альбиносы хотя и встречаются, но довольно редко, – читаю я дальше рассказ молодого научного работника В. Латышева, и сердце мое закипает бессильной ненавистью к нему. – Это белые вороны, воробьи, якутские соболи, камчатские лисицы. Среди десятков разнообразных по окраске китов – серого, темно-коричневого и черного цвета – лишь у усатых иногда встречаются белые пятна в области брюха и хвоста».
За этими бездарными, мертвыми газетными строчками я вижу, как в океан опускается солнце. Низкие лучи золотят зыбь. Волны темно-сини, густы. Над океаном пахнет рыбьей, странной жизнью. Стадо китов провожает светило на ночной покой. Среди стада плывет красавец. Один на десятки тысяч. Быть может, последний в мире герой легенд – Белый кит, внук Моби Дика.
Гарпунер идет к пушке, ему убить Белого кита – раз плюнуть: море спокойно, а мерцающую белую цель видно и под водой. Вокруг десятки других китов, целое скопление – перевыполняй план.
«Белого! Белого!» – орет Латышев. Хлопает выстрел. Внука Моби Дика надувают воздухом, и вот туша уже на слипе, а на туше стоит Латышев, и со всех сторон щелкают фотоаппараты.
Зачем Латышев убил Белого кита? Он только объяснил, «что на земном шаре животные-альбиносы хотя и встречаются, но довольно редко». Но мы и сами знаем, что белые вороны – редкость.
Быть может, ученым интересно узнать состав пигмента в коже белого кита. Быть может, состав пигмента – важная вещь. Но легендарность чего бы то ни было или кого бы то ни было – великая ценность, ибо легенда – одухотворенность многих поколений людей, их любви, ненависти, талантов, почтения к миру. И если ты убиваешь легендарное животное, но не можешь объяснить зачем, то ты уже не ученый, не интеллигент – ты мещанин.

Р. Кент. Моби Дик

Иллюстрация Рокуэлла Кента к роману Г. Мелвилла «Моби Дик».
Графика, 1930 год.

Легенда, миф – аккумулированный опыт наших лучших предков.
Когда Латышев полез фотографироваться на «белоснежную тушу», он топтал ногами своих предков, их фантазию и мужество.
Когда люди еще могли создавать легенды и мифы, они шли на Моби Дика с гарпуном в руках.
Если латышевым хочется убивать белых китов, пускай поедут туда, где и сегодня люди бьют кита с вельбота, – к чукчам и эскимосам Уэлена. Пускай живут там и выслеживают Белого кита, как выслеживал его Ахав. Тогда я поверю, что Латышев ученый, а не мещанин, что ему необходима истина, скрытая под белой кожей внука Моби Дика.
Медикам для научных целей не всегда хватает бесхозных трупов в моргах. Ученым, изучающим китов, сейчас полное раздолье – десятки тысяч китов втягивают по слипам на плавбазы наших флотилий: изучай не хочу!
Я понимаю глупое любопытство матросов, когда они хотят убить Белого кита. Это от молодости, душевной серости, от скуки длинного рейса, от непонимания того, что и зачем делают.
И здесь-то Латышев, если он ученый, интеллигент, должен был толкнуть гарпунера под локоть и обругать капитана за бездумность. И охранять Белого кита от дураков, и дать внуку Моби Дика уплыть дальше в легенды. А «Комсомольская правда» напечатала бы прекрасную статью о благородстве ученого и красоте жизни вокруг нас.
«Киты-самоубийцы», – читаю я в другой газете. «Стадо китов приблизилось к побережью Калифорнии. И вдруг один кит за другим стали бросаться на скалы и отмели. Острые камни разрывают тела животных, многие из них, быстро теряя силы, остаются на песчаных отмелях и погибают. Мало помогли и специально созданные службы спасения китов. Но некоторых животных все же удалось отогнать от берега в открытое море и тем спасти от смерти. Это далеко не первый случай массового самоубийства китов. Что заставляет их «сознательно» идти на верную гибель? Ученые пока ничего не могут ответить на этот вопрос».
Я отлично знаю, что существуют конвенции по охране китов, что промысел их регулируется законом. Но кто думает о том, что среди китов шныряют атомные подлодки, ползут бесчисленные тралы, рвутся учебные ракеты, торпеды, мины, снаряды, глубинные бомбы; что в моря ссыпают тысячи и тысячи тонн устаревшего и невзорвавшегося боезапаса, что в моря спускают отходы атомного производства, в моря падают самолеты с водородными бомбами, в моря сбрасывают отравленные воды химических заводов, в морях танкеры промывают танки…
И кроме всего этого по китам палят из пушек ученые типа Латышева, которые не знают, почему киты кончают самоубийством.
Пусть это звучит смешно, но я могу допустить, что самоубийства китов – это нечто вроде самосожжения буддистов. У них нет иного языка, чтобы обратить на себя внимание.

Из библиотеки Виктора Конецкого

Из библиотеки Виктора Конецкого: 
Мелвилл Г. Моби Дик, или Белый Кит : в 2 т. – 
Калининград : Калининград. кн. изд-во, 1978. – (Морской роман).  




Новости

Все новости

28.03.2024 новое

«”КАК МОРСКАЯ СОЛЬ В КРОВИ…”. ПУШКИН В ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ ВИКТОРА КОНЕЦКОГО»

23.03.2024 новое

СКОРБИМ

19.03.2024 новое

ПАМЯТИ О. ВЛАДИМИРА (РЫБАКОВА)


Архив новостей 2002-2012
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru