ЖИЗНЬ МОРЯКА

К тебе душою рвусь я, море,

К тебе безбрежное спешу.

И только на твоём просторе

Я грудью полною дышу.

Дмитрий Лухманов

Дмитрий Афанасьевич Лухманов
(25 августа 1867 – 18 июня 1946)

Мать будущего легендарного капитана – Надежда Александровна Лухманова, выпускница Павловского института благородных девиц, была писательницей. Её литературное наследие включает более 30 книг в самых разных жанрах: романы, повести, рассказы, очерки, оригинальные и переводные пьесы. Широкую известность Надежде Лухмановой принесли сибирские очерки, роман «Девочки» и рассказы институтки «Двадцать лет назад». В уже почтенном возрасте Надежда Александровна отправилась на фронт Русско-японской войны сестрой милосердия, передавала и репортажи с передовой. За оказание раненым помощи под огнём противника Н.А. Лухманова была награждена серебряной медалью «За Храбрость» на Георгиевской ленте.

Надежда Александровна Лухманова
(1841 – 1907)

До 21-го года её сын Дмитрий носил фамилию Адамович. Он был рождён в браке Надежды Александровны с гусарским поручиком в отставке А.Д. Лухмановым, но воспитанием мальчика занимался «отчим» штабс-капитан Виктор Михайлович Адамович – новый избранник матери, не разведённой ко дню рождения Дмитрия с Лухмановым, и был отцом будущего морехода.

Виктор Михайлович Адамович
(1824 – 1882)

«Мой отчим, – писал Дмитрий Лухманов в книге «Жизнь моряка», – хотел сделать из меня офицера, а моя мать – образованного человека. Желание матери более или менее исполнилось, хотя и не совсем обычным для русского интеллигента способом. Из желания отчима ничего не вышло, но меры к его исполнению принимались довольно радикальные. Началось с того, что меня десятилетним мальчиком отдали в 3-ю московскую военную гимназию. Это было удивительное учебное заведение, характерное для своего времени. <...> В эти “демократические” гимназии охотно принимали незаконных детей высшей аристократии, менее охотно – детей богатых купцов и столичного духовенства и, наконец, в самом ограниченном количестве, только, так сказать, “для запаха”, – детей “благонадежных” ремесленников, рабочих и крестьян. Наказания в этих гимназиях были жесточайшие...
...Я заявил отчиму, что ни военный мундир, ни офицерская карьера меня нисколько не соблазняют, что к кадетской муштре я чувствую органическое отвращение, а свое училище и всех “ведущих нас к познанию блага” глубоко ненавижу. В заключение я просил его взять меня из военной гимназии и позволить поступить в мореходные классы. Результатом этого заявления была довольно основательная порка».
Из гимназии Дмитрий Адамович был исключён (сознательно сорвался на грубость по отношению к преподавателю), и отправлен отцом в Крым. Дмитрий поступил учеником в Керченские мореходные классы – так сбылась мечта рождённого в Петербурге юноши стать моряком.
Морскую практику он проходил на парусных судах и пароходах Черноморского торгового флота («Астрахань», «Вера», «Святой Николай», «Императрица Мария»).
Отлично закончив 3-й класс мореходки, Дмитрий Адамович не был допущен к выпускным экзаменам на штурмана – по малолетству, и в 1884 году, не закончив учёбу, поступил учеником без содержания на пароход «Николаос Вальяно».
Два года он служил матросом на иностранных судах, в том числе парусных: итальянском бриге «Озама», с которого сбежал в Сан-Доминго (Гаити) на американскую шхуну «Гарри Уайт», на американском барке «Самуэл Д. Карлтон» (на нём перешёл из Бостона вокруг мыса Доброй Надежды в Сидней), а затем на австрийском полуклипере «Армида» перешёл через Торресов пролив к острову Ява, а оттуда вокруг мыса Доброй Надежды – в Исландию.
В феврале 1886 года Дмитрий Адамович вернулся в Россию, поступил в Петербургские мореходные классы, по окончании которых в девятнадцать неполных лет получил диплом штурмана каботажного плавания (через год сдал экзамен и на штурмана дальнего плавания).
Морской путь Дмитрий Афанасьевич продолжил в пароходстве А.А. Зевеке на Волге, затем – в каспийском отделе пароходного общества «Кавказ и Меркурий», где в должности второго и старшего помощника девять лет служил на паровой шхуне «Великий Князь Михаил» и наливном винтовом транспорте «Александр Жандр», потом в Баку – на пароходе «Князь Барятинский» и винтовой товарно-пассажирской шхуне «Армянин».
В 1889 году Дмитрий Афанасьевич был признан наследником почившего законного мужа матери А.Д. Лухманова и, получив новый паспорт, узаконил фамилию Лухманова и в мореходных документах.
Мечта стать капитаном вела его на Дальний Восток в Амурское общество пароходства и торговли, в Астрахань, в шведско-финское «Товарищество братьев Нобель»…
В 1908 году Д.А. Лухманов, назначенный на службу в Одесское училище торгового мореплавания, стал капитаном учебного парусного судна «Великая Княжна Мария Николаевна» Главного управления торгового мореплавания, на котором на Чёрном море обучал будущих моряков морскому делу. Первый преподавательский опыт Д.А. Лухманов приобрёл ещё на Дальнем Востоке в 1900 – 1901 годах, преподавая лоцию в Благовещенском речном училище, и во время чтении курса морской географии и практики в астраханских мореходных классах.

Легендарный капитан дальнего плавания И.А. Ман, бывший боцман барка «Товарищ», вспоминал: «Мне довелось проплавать на “Товарище” несколько лет под командованием таких выдающихся капитанов парусников, как Дмитрий Афанасьевич Лухманов, Эрнст Иванович Фрейман и Петр Сергеевич Алексеев. На этом славном судне я прошел нелегкий путь от матроса до боцмана.

Не следует забывать, что “Товарищ” – грузовое судно, если не считать того, что часть его твиндеков была оборудована под жилые помещения практикантов. Условия жизни на этом паруснике могут показаться нам сегодня невыносимо тяжелыми. Ведь на нем не было ни парового отопления на случай холодных дней, ни принудительной вентиляции для смягчения тропической духоты и жары, ни рефрижераторов, ни ледников, ни бани, ни опреснителя. Судно даже не было электрифицировано. И хотя у нас на борту имелся паровой котел, он питал лишь лебедки, работавшие на нок-тали нижних реев, которые использовались в качестве грузовых стрел попарно на второй, третий и четвертый трюмы. Даже подъем станового якоря весом около четырех тонн осуществлялся ручным шпилем, выхаживание которого нередко занимало у нас три часа... Одним словом, “Товарищ” был типичным представителем семейства “винджаммеров” – больших железных коммерческих парусников конца прошлого века. Наше учебное судно являлось классическим грузовым парусником со всеми присущими ему достоинствами и недостатками. Но все, кто плавал на “Товарище”, с честью выдержали трудности и испытания и показали себя достойными своих предков – российских мореходов.

Иван Александрович Ман (1903 – 1982).
Фото из архива Л.И. Ман. 

Хочу привести слова моего учителя Д.А. Лухманова, первого капитана “Товарища”, из его замечательной книги “Солёный ветер”: “«Товарищ» сделал большое, сложное и полезное дело. Он практически подготовил для советского торгового флота испытанных, закаленных в борьбе с океаном, привыкших ко всяким опасностям и всяким климатам судоводителей. Он дал блестящий комсостав для наших будущих учебных судов, без которых невозможно воспитать необходимых нам морских командиров. Он установил тесную братскую связь между народами Республики Советов и трудящимися далеких южноамериканских стран”. Океанское парусное судно “Товарищ” справедливо можно назвать первым морским университетом нашей страны».

…Но отчего ж, забывшись сном в каюте,  

Под шум поршней и мерный стук винта,  

Я вижу вновь себя среди снастей на юте,  
И к милым парусам несёт меня мечта!